В семье Валентины и Семёна Ляховых бережно хранится отреставрированная и сильно подретушированная фотография отца хозяйки дома. На фото молодой, бравый, усатый мужчина в папахе с умным и серьёзным взглядом. На груди мужчины красуются Георгиевский крест и две медали.
— Мой отец, Стефан Андреевич Рыжинский, уроженец села Шумарово, был участником Первой мировой войны, — рассказывает Валентина. — С малых лет мы, его дети, знали, что папа воевал, имеет награды. Но, к сожалению, о том, как он воевал, мы почти ничего не знаем — отец не любил говорить ни о войне, ни о своих подвигах. И награды его не сохранились.
Родился Стефан Рыжинский 27 января 1893 года в крепкой работящей семье: была своя пасека в лесу, в хозяйстве имелись и лошадь, и коровы. С Первой мировой войны Стефан вернулся старшиной, с наградами. Тогда все знали цену Георгиевского креста: им награждали за личную доблесть в бою. Лишь героическая смерть ценилась выше этой награды. В 1913 году был утверждён новый статут Знака отличия Военного ордена святого Георгия — он стал называться Георгиевским крестом. Георгиевская медаль «За храбрость» была причислена к ордену Святого Георгия, а их у Стефана было две вдобавок к кресту. Как ни крути — герой по всем статьям, без бахвальства и напыщенности. Правильно понимал Георгиевский кавалер значение слова «доблесть». Как говорили древние философы, доблесть — это всегда разбирать, где честь, где право, где польза, что хорошо и что нет, что гнусно, бесчестно и вредно.
|
А он таким и был, даже в мирной жизни. Валентина Стефановна вспоминает, что был отец высоким, статным мужчиной, с усами и бородой, очень степенным: не пил, не ругался матом, как многие деревенские мужики. Самые страшные ругательства, которые могли слететь с его губ в редкие минуты раздражения и гнева, были слова «сволочь» и «скотина безрогая». К семье, детям относился как к святыне, и в этом был благороден, как муж и отец. Довелось поработать ему и на торфоразработках, но в основном трудился на колхозной, затем совхозной пасеке. Известно, что пчёлы пустых и дурных по характеру людей не любят. Стефан Андреевич на пасеке был хозяином, у пчёл в «авторитете». Пчёл любил, и они, видимо, платили ему той же монетой.
— Папа был мастеровым человеком, — делится воспоминаниями Валентина, — сам делал грабли, бочонки — с клёпками и цельные, заготавливал лозу и плёл корзины. Был не очень разговорчивым, но всё, что я помню из своего детства и что сейчас рассказываю уже своим внукам, когда-то рассказывал мне отец. У него удивительно трогательное отношение было к природе. Не знаю, откуда у него такие познания, но он мог и о травах много интересного рассказать, и о звёздах. Знаете, как он трели соловья мне, девчонке, перевёл на человеческий язык? «Цыган, цыган сало пёк-пёк, цур-р, кап-кап…». Про пчёл знал всё, что только можно было знать, с большим уважением относился к этим труженицам. Бывало, говорит мне: «Слушай внимательно улей. Если услышишь протяжное «а‑а‑а», значит, роиться будут. А если отрывисто так «а. а.а», значит в улье останутся». Я запомнила. А как-то к нам на пасеку медведь наведался, отец не испугался, только сказал: «Мишка, не балуй!..». Ушёл медведь, нас не тронул.
Детей у Стефана было много. Так жизнь сложилась. Первая его жена, Мария Фёдоровна, умерла от тифа в 1943‑м, уже после того, как немцев прогнали. Сын Александр, призванный на срочную службу в 1939 году на Балтийский флот, погиб ещё в начале Великой Отечественной.
Самого Стефана, непризывного по возрасту, немцы, когда оккупировали район, угнали в неволю — в Белоруссию, в страшные болота под Пинском, про которые Георгиевский кавалер помнил до конца своих дней: долго ему уже дома, на лежанке, казалось, что качает его как в болоте… Две зимы там провёл.
Сына Василия 1927 года рождения в 1944 году призвали в армию — воевал артиллерийский наводчик в Германии. После Победы остался на сверхсрочную, да так и связал свою судьбу с армейской службой, домой в Шумарово уже не вернулся. Сейчас живёт с семьёй в Беларуси.
…Вернувшись из плена, Стефан соединил две осиротевшие семьи в одну — женился на односельчанке Ольге Демидовне Гамковой. Вдова фронтовика Филиппа Гамкова, умершего от ран, осталась одна с четырьмя детьми — Петром, Михаилом, Владимиром, Василием. И у Стефана-вдовца на тот момент двое пацанов на руках остались — Прокофий и Яков. Позже и общих двух детей завели — Марию и Валентину. Детей на своих и чужих в семье не делили, потому что дети так не делятся. «Так воссоединились две семьи, что все были свои», — говорит Валентина Стефановна. Сын Петра — Владимир теперь держит пасеку на том самом месте, где раньше была совхозная, которой заведовал его дед Стефан Рыжинский.
Большой род у Георгиевского кавалера, внуков — правнуков и не сосчитать. Все люди достойные, никто по кривой дорожке не пошёл. Во всех семьях чтят память славного своего деда-прадеда. Стефан Андреевич воспитывал детей не словами — добрыми делами, потому, видимо, и остался навеки нравственным стержнем рода. Ведь семья — та первичная среда, где человек должен учиться творить добро. Мать и отец — первые два авторитета, на которых для ребёнка зиждется мир, зиждется вера в жизнь, в человека, во всё честное, доброе и святое. Прав был древнегреческий драматург Еврипид, когда сказал: «Доблесть не умирает с героем, а переживает его». Переживает в потомках, на которых ложится свет славы героя — и это накладывает большую ответственность, ведь честь деда-прадеда никому посрамить не хочется…
Справка.
Орден святого Георгия (Императорский Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия) был учрежден императрицей Екатериной Второй 26 ноября 1769 года. В его статуте, в частности, говорится: «Сей орден никогда не снимать, ибо заслугами оный приобретается». Носился орден св. Георгия выше всех наград. После октябрьской революции 1917 года декретом Совнаркома от 16 декабря 1917 года, подписанным В. И. Лениным, все царские награды, в том числе и Георгиевский крест, были отменены…