| ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ |
2.1 О РЫБАКЕ И РЫБКЕ...Когда мне было лет12 (да, я, кажется, закончил четвёртый класс), отец после моих длительных домоганий решил взять меня на дальнюю рыбалку. Уж как я только не старался! Готовил лески (а знаете из чего?—из конского волоса! Да, да-из него!) А добывался он этот волос из хвостов и грив лошадей. Ну, понимаете, как это можно было получить, а можно было получить и кнутом, конечно. Кроме лесок нужно было накрутить ещё и толстые шнуры для сторожень(так в те далёкие времена –как их называет мой младший сын- «времён Очаковких и покоренья Крыма», назывались жерлицы для ловли щуки на живца). Конечно же , я должен был накопать хороших червей, именно хороших, а не каких –нибудь.Отец тоже готовился , просматривая заготовленые из ореха удилища и огромную книгу Сабанеева «Жизнь и ужение пресноводных рыб». Вот это была настоящая энциклопедия по этой теме! И вот этот день, а вернее, вечер наступил, мама готовит какой-нибудь снеди с собой, и мы выходим часов в 12 ночи, покидая засыпающий город. Нас провожает лай собак, несущих исправно свою службу да слышный где то звук гармошки. Идем через поля, леса, какие то маленькие речки. Через поле идти ещё не так страшно, а даже приятно: кричат перепела «спать пора, спать пора», а в лесу –просто жуть! -кто то ухает в соснах, отец улыбается- «это филин..». Где то к утру (но еще чуть брезжит рассвет) подходим к небольшой речке (отец поясняет-это Воронуса), а я думал , что уже пришли...На маленькой плотине ухают вверх, вниз какие то толкачи-это, оказывается,-шёрсткобитка (у нас называли-вовнобитка). Идти, как оказалось, ещё много, а силёнки уже на исходе...И вот показалась в тумане излучина уже широкой реки. Это она- река Ипуть-цель нашего похода (а были мы тогда в районе с. Нивное, во куда занесло!).Отец ищет хорошее место, разматываем удочки, забрасываем, и процесс ужения начинается......А виды были здесь, конечно, обалденные в эти минуты: туман, солнце пробивается через него, на траве и кустах серебро росинок.
Эти мгновения описал хорошо поэт Иван Саввич Никитин :
Звёзды меркнут и гаснут. В огне облака. Белый пар по лугам расстилается. По зеркальной воде, по кудрям лозняка От зари алый свет разливается. Дремлет чуткий камыш. Тишь-безлюдье вокруг. Чуть приметна тропинка росистая. Куст заденешь плечом- на лицо тебе вдруг С листьев брызнет роса серебристая. Потянул ветерок, воду морщит –рябит. Пронеслись утки с шумом и скрылися. Далеко-далеко колокольчик звенит Рыбаки в шалаше пробудилися......
Эти строки отец часто вспоминал и почему-то зимой, наверно, в ожидании этих летних описанных выше минут..... Нацепив червяка, забрасываем удочки и замираем в ожидании клёва. А уже хочется есть, но до первой добычи есть нельзя! И вот , наконец, проснулась и рыбка: пескарёк, плотица, окунёк уже в ведре. Пескарь недолго живёт (слишком мал и сил у него маловато, чтобы долго висеть на крючке), плотва -тоже не ахти какой живец, но самый живучий-это окунь! Здесь, на Ипуте, между прочим, всегда были проблемы с живцами, их даже рыбаки сначала ловили на Воронусе и привозили уже на Ипуть. Наверно, это было потому, что здесь было много хищников: щук, головля и даже сома. До войны отец вылавливал там и этих самых сомов. После войны рыбы в речках стало меньше, это потому, что её хорошо поглушили в военные и послевоенные годы. Это такое маленькое отступление от процесса ужения... И вот, наконец, что –то бултыхнулось около жерлицы, качнулось удилище и стал разматываться шнур: ага , одна попалась! Так в этот раз мы поймали 3-4 щуки, не очень, правда, больших(по 3-4 кг). Несколько больших (как это бывает у всех рыбаков) , конечно же, сорвались. Какие они были, трудно сказать. В те давние времена по р. Ипуть еще сплавляли лес в плотах. Так эти плотогоны сорвали часть нашего улова, отцу только и оставалось, что бежать по берегу и ругаться на них. День пробыть на жаре и в постоянном движении-это, я вам скажу, не так просто: ведь мне всего 12 лет, и мы прошли уже километров 25! К вечеру уже силёнок всё меньше и меньше, а предстоит ещё обратный путь такой же длины! Но, как говорится, охота-пуще неволи...Часов в 7 начинаем собираться в обратную дорогу, хотя и начинается только-только вечерний клёв. Идем той же дорогой, отец впереди, а я плетусь сзади. В деревнях песни и танцы под гармошку, и местные бабы ругают отца: «Что ж мальца- то бросил?» Отец только смеётся... –сам-де захотел.... Отцу видимо, тоже было не легко—он несёт обратно целую связку удилищ, хотя и из ореха, но не лёгкие же, да и завтра на работу(тогда не было ещё двух выходных дней). Часов этак в 12, а то и позже, мы у дома, наконец –то! Спал я после этого похода, как говорила мама, почти неделю . Рыбу мелкую мы съедали сами, а крупную несли на базар. Щук покупали евреи на фарширование-это их любимое блюдо. Мама от них тоже научилась этому искусству. но я как- то пробовал- не получилось. А как покупатель проверял свежесть: ага, жабры красные –значит свежа! А что б она, рыбка, была свежа, мы её перед уходом обкладывали крапивой изнутри и снаружи. Позже я узнал, что к царскому столу привозили тоже свежую рыбку аж с Волги, так чтобы она не испортилась, давали ей немного водочки на ватке, и она себе спокойненько спала до Москвы. Вот знать бы раньше.. Маленький ещё один эпизод на рыболовную тему. Как-то ходили с отцом на ближнюю рыбалку на р.Воронусу. Вот сейчас уже и не вспомнить: на Шумарово или на Чешуйки. Удачи особой не было, и уже возвращались домой, а нужно было перебраться на другой берег реки, а как? Походили берегом, брода не нашли. Видим, стоит кто-то в реке, подходим: по колено в воде стоит старик с острогой:-«Щас пойдёть лещ»- и продолжает стоять...Но лещ почему-то не пошёл, и старик перевёз нас на другой берег, получив за эту работу 3 крючка, а сам снова стал на своё место сторожить леща, идущего на свой нерест.. Отец был заядлый, но не особенно удачливый рыболов –любитель, а его друг по рыбалке Арсен ( его дочь преподавала у нас химию), был более удачливее, и мама всё подшучивала над отцом: -Конечно, он больше тебя ловит, так как нужное СЛОВО какое-то знает! Ну и, ясное дело, перед сборами смотрели на луну, в какой она фазе. В жаркую погоду тоже не было надежд на хороший клёв. Даже, по-моему, у Сабанеева была такая поговорка : -Пришел июнь –на рыбу плюнь! А вообще, рыбацкая страсть –это надолго, если не навсегда. Отец был уже болен, и этот друг приходил его проведать, стали вспоминать былое... - С .И.! А знаешь, что мне снится? –щука забилась под диван, и я её оттуда никак не могу достать! Вот какие они настоящие рыбаки.... 2.2 О ХЛЕБЕ НАСУЩНОМ И О ВОДЕ...Какой был город после войны? А как и до войны(кроме, конечно, сожжённых домов) центральные улицы были покрыты булыжником, а остальные- летом в пыли, а весной и осенью в грязи. За водой ходили к колодцу, который располагался на территории лесозавода (от нашего дома это около одного километра), а когда летом воды в колодце уже не было, то ходили на Бородовку. Это, ясное дело, не приветствовалось нашими соседями, но другого выхода не было. Наш колодец, как мне казалось тогда, был глубочайший- метров тридцать, не меньше. Зимой этот наш « поилец» так обрастал льдом, что страшно к нему было подходить, и мама старалась нас к нему не посылать. В этой страшшой глубине часто оставались вёдра из-за худых верёвок, и вытаскивали эту добычу «водяного» кошками –якорями, причем по этой части были и свои «специалисты».Чистка же «чрева» колодца производилась доступным тогда методом: устраивалось громоздкое сооружение из огромного ворота с рычагами из кольев, блока с канатом и большой бадьи. Ворот крутили четверо мужиков, а пара трудяг сидели в колодце и наполняли бадью жижей, которую вытаскивали на поверхность и выливали, ну а затем следовало хлорирование и, пожалуйста, –«пейте прохладную...вот Вам, товарищи, чистая вода ,ах сладкая вода..»- Ну, Вы поняли, что это мой любимый Рашид Бейбутов. ..Потом уже в пятидесятые был построен водопровод; жители по мере сил принимали участие в копке траншей для укладки труб. Я помогал отцу в строительстве водонапорной башни, которую расположили недалеко от церкви. Интересно, стоит ли сейчас это произведение архитектуры? Помнится, как поднимали котел на эту башню: ну почти как в древнем Египте! На этом подъёме был какой-то городской начальник, и он, глядя на эту операцию, изрёк: -Да,это технически правильное решение, -короче-«одобрям!» Улицы старые люди и называли по-старому: наша Первомаиская назывась Погарская,а другие- Почепская, Стародубская, Смоленская и т. д. , а районы города назывались так: Шахтёровка, Нахаёвка, Слабода; про другие районы говорилось так: « они живут в таком- то конце...» В городе было несколько магазинов, а их называли также по-старому – лавками (хотя на вывеске было «магазин»). В одной из этих лавок торговал мужик с женой, мужика звали Володя; народ так и говорил: надо сходить к Володьке. У этого Володьки после войны за прилавком стояли бочки с красной икрой, но людям было не до неё. В почете были черноморская хамса (мы её называли «камсой») и бычки (тоже черноморские). Вкус этой самой камсы был лучше, чем кильки. А бычок –это такое чудо морской природы, что другого такого найти трудно: у него голова-две трети от всего тела.. Вспоминаются строки из повести В . Катаева «Белеет парус одинокий»; торговка на базаре зазывает клиетов: -Подходите, берите-это ж не бычки, это ж поросяточки! Что ещё продавалось в магазинах: соль, водка, керосин и, конечно же, конфеты –подушечки. До чего ж они были вкусны эти подушечки! Вот сейчас всякие есть, а подушечек нет...Наверно, их очень уж трудно делать...По этому поводу вспоминается рассказ –анекдот, услышанный как-то по радио; старик захотел « посадить в лужу» приехавшего в деревню инженера и спрашивает у него: -Вот ты учёный, дак скажи, как это в конфете – подушечке оказывается внутри повидло? Конечно, инженер этого явно не знал, его не учили этому. Да, видимо, и многие этого тоже не знают теперь, и потому подушечек больше нет.... Керосин продавали из подвала разрушеннго дома на Первомайской, это недалеко от поворота на базар. Для чего керосин ? –для ламп и примусов, керосинок ещё не было. А как же хлеб ? Да хлеб «давали» и только утром. Мы занимали очередь вечером, подменяя друг друга. Ночью одевались потеплее, чтобы не замёрзнуть. В очередях каких только баек не наслушаешся. Вот одна из них. Рассказывает интеллигентный старичёк, обращаясь к очереди так: -Обчество, вот что я вам расскажу: раньше все магазины открывались в одно и то же время да так, что щелчёк от открываемых замков был слышен по всей округе! Это старик говорил к тому, что наши магазины открывались далеко не так ... Ночью на площади, где было 2 лавки (одна из них Володькина), сторож в длинном до пят тулупе и с берданкой на плече зажигал керосиновый фонарь на столбе, подставив маленькую лестницу, а ещё у него была и колотушка. Часов этак в 8 появлялась долгожданная лошадка с хлебной будкой на телеге и с продавцом на ней, перед которым все мило улыбались и почтительно здоровались - ведь это был очень уважаемый человек, он же сидел на таком дефиците! И тут начиналось выстраивание очереди, споры: кто за кем, да кто ещё стоял, а кого вообще не стояло, ну как это обычно у нас бывает и до сих пор. Мелкие лезут между ног, а здоровые хлопцы и мужики эти нахрапом давят стариков и старух, оттесняя их от заветной хлебной амбразуры. В одни руки давали одну буханку и отваливай, если тебя не задавили! Когда приходили высокопоставленные, то им передавали хлеб через головы: это люди государственные, им некогда, а мы, как говорил Есенин,- лишь простой народ. Увидев начальника, продавец кричал: -Иван Петрович, давайте Ваши деньги, вот Вам буханочка! Народ, конечно, тихо возмущался, но не более того.. По крайней мере, наших соседей (а они были из портхоз работников) в очередях мы не встречали...Им оставлялся хлебушек под прилавком (почему-то называли эту операцию «оставить под лядой») . А откуда это словцо, и не поймёшь...И таких слов в нашем литовко-полько –белорусско-украинско- русском крае полным полно.Один наш родственник в своё время даже защитил кандидатскую на тему: «Диалекты и говор народа Брянской области». Да вот словечки ныне почти забытые, а в нашей местности в те времена ходовые: каганец, миска, пекло, пейсы, хлопец, хустка, юшка, чуприна, домовина, клёпки и т. д...Этим и другим словам даже Гоголь в своё время давал пояснение в своих «Вечерах на хуторе...» Ещё более заковыристые, характерные только для нашей местности, были вот такие словечки: курапа-лягушка, сажалка-яма с водой на лугах обычно, где бабы прали бельё, махотка-горшок, латка- тоже горшок, качулка- круглая палка для раскатки теста или белья, чепила- приспособление для захвата сковороды, гольник-голые прутья от бывшего веника, сенцы –коридор, боровок-соединение трубы с печным стояком, праник (пральник)-ну он и в Африке праник-это орудие труда для прачек при стирке белья на речке, и этот перечень можно продолжать и продолжать... Продолжим разговор о хлебе насущном...Почему так плохо было со снабжением: говорили, что причиной этого явления явилось отсутствие железной дороги, а может быть-это была такая политика. Правда, железную дорогу начали перед войной строить, но она так и осталась недостроенной. Я в свои молодые годы видел насыпь и мостовые устои, когда ходили с отцом на рыбалку. Отец, показывая на недостроенные мосты, говорил: -Вот стоят мостовые «быки», достроят ли? Жители города даже принимали участие в работах по сооружению земляного полотна. Слухи о намечающемся строительстве периодически возникали, и это вызывало у населения какую-то надежду, но ей, это надежде, не суждено было сбыться. Я уехал из города в 1956г, а хлебная драма ещё продолжалась...Но чуть попозже хлебная эпопея приобрела другой характер: ввиду дешевизны хлеба им стали кормить свиней, так как комбикорма были дороже, и их почти не было в свободной продаже, и за такое использование хлеба даже устраивали показательные суды...
2.3 ГОЛОД – НЕ- ТЁТКА...Самыми тяжёлыми были 1947-48гг: во многих местах был неурожай, народ голодал…Выходили из положения кто как мог. Один из способов пропитания - был сбор на колхозных полях (весной) прошлогодней картошки.Собирали её, чистили, там внутри был почти один крахмал (правда, очень вонючий). И вот из этого добра мама пекла оладьи, которые назывались тошнотиками... Как –то народу стало известно, что на крахмальном заводе «дают» жмых. Пришли, видим такой пейзаж: луг около завода залит этим жмыхом, где-то под коркой есть ещё «хороший». Взяли этого добра, но, по-моему, это пошло только поросёнку. Весной эта масса уходила в речку Судынку, а из неё в Воронусу, в Ипуть и далее до Черного моря . Какая уж там рыба!-возмущался отец.. Голодали не только люди, но и скот, который у кого остался. Падали на ноги коровы, эти кормилицы семейные. Если корова упадет, то её уже трудно поднять. Так что делали? Заранее подвешивали её в сарае на возжах и понемногу подкармливали, чтобы как-то дотянуть до первой травы. А когда уже выгоняли в поле, то это уже было спасение и не только для коровы, а для всей семьи. Но, имея корову, нужно было делится и государством, а как? Будь добр, сдай установленное количество литров, то есть отнеси на молокозавод.Там тебе полагалось получить какое –то количество обрата (уже обезжиренного молока) или же сыворотки. Сцена «ПОЛУЧЕНИЯ»этих отходов достойна описания: очередь замирает в ожидании открытия «источника», а это бетонный ящик около стены, из которой через трубку выливается ожидаемый продукт. И вот ОНО пошло! Все бросаются к ЭТОМУ, ведь можно и не успеть! Несём ЭТО домой, что-то достаётя поросёнку, а что-то (если хорошее) идёт на творог... Эта система заготовок называлась «контрактация», такое мудрёное слово, что не поевши и не выговоришь. И по этой самой «контрактации» шли многие нужные для государства зоготовки: хочешь дефицита-купи на базаре дорогих яиц и сдай их по дешёвой цене или сдай за бесценок сушёных грибов или ещё что-нибудь. А когда не было своей коровы, то держали коз. Это, нужно сказать, такое умное «НАСЯКОМОЕ» (так выразилась один раз домработница нашей соседки, глядя на нашу собаку), что труднее и представить трудно: всех обведет (и пастуха , и хозяйку), а добъётся своего.
2.4 КОРОВА- КОРМИЛИЦА...Корову гоняли в стадо; их, этих стад, которые проходили через нашу Первомайскую, было аж целых 3. Пастух обязательно был с подпаском- это обычно мальчик лет этак 13-15. Пастух шел впереди стада, принимая от хозяек харчи для своего обеда (была очередь у каждой хозяйки), а подпасок шел сзади, подгоняя ленивых коровёнок... Один пастух оповещал своих хозяек о приближении, трубя в огромную берестяную трубу (бабы говаривали, что у этого пастуха от этой трубы даже грыжа была, интересно, как это они узнали?) У другого пастуха и его подпаска были такие деревянные колотушки...У каждого стада был свой график по проходу по улице. После этого прохода стад на улице оставалось много лепёшек, которые собирались и пускались в дело... Днём (в обед) мама ходила в поле ( это километра за три) на дойку своей коровки и, возвратясь уставшей, готовила обед – холодник из щавеля, огурцов, лука и укропа, всё это заправлялось сметанкой...и было очень и очень вкусно! Возвращались стада тоже по графику, и хозяйки, стоя у ворот, встречали своих кормилиц. Если чья-то коровка «погуляла» с бычком, то с хозяйки что-то причиталось. Осенью пастух собирал плату за свою работу. Расплачивались и деньгами и продуктами: зерном, картошкой... Иногда с коровкой случались кой-какие неприятности, и тогда мама приглашала тётю Машу( соседку), и они совершали какое-то «колдовство» для усмирения тёмных сил, но нам не разрешалось даже подсматривать за той процедурой... На своём огороде мы выращивали просо, кукурузу и даже пшеницу, всего по чуть-чуть. Каждый вид посева облагался каким-то налогом. Вспоминается разговор пришедшего к нам фининспектора с отцом : -А что, ведь, кукуруза-это культура бахчевая? Тут было не до смеха, так как налоги на разные культуры были тоже разные. Молотили зерновые во дворе цепами, а мололи на ручной мельнице, ну точно как 100лет назад. Хотя 100лет назад были как ветряные, так и водяные мельницы, а после войны ничего не было-такие были времена... Сразу поле войны была везде напряжёнка с куревом,так все куряки сажали табак, и осенью начиналась сушка листьев и корней, а зимой по мере надобности это зелье крошилось и толклось для потребления на что мама постоянно возникала... 2.5 КАК СДЕЛАТЬ МЕЛЬНИЦУ...Правда, года через 2-3 после войны как-то я был с родителями на ветряной мельнице (это было в д. Курчичи или Ветлевке, сейчас уже за давностью лет точно и не помню). Внутри мельницы меня, как ребёнка, поразило обилие всего, что вращалось , скрипело и пищало, а также размеры циклопические этих механизмов. Нашу катомку какого-то зерна подхватил мельник (весь в мучной пыли) и сыпанул в какой-то дрожащий ящик содержимое мешка. Внизу под лотком уже держали мешок в ожидании муки, она пошла тёплая и пахучая....За эту работу мельнику полагался «гарцевый сбор»... Ну а что представляет собой ручная мельница? Вы не узнаете, если я Вам не расскажу. А может когда и пригодится... И так, что для этого нужно: 2 чурбака диаметром 50-70см., один из них стационарный, прикрепляемый к полу, второй –вращаемый.На обоих этих жерновах набиваются кусочки чугуна с некоторым небольшим интервалом, это главные части. Сами чурбаки обиваются обручами, а стационарный еще и бортиком по кругу. В середине верхнего круга –отверстие для засыпки зерна и сбоку ручка, а сбоку стационарного –лоток для муки...Итак, берёмся за ручку –и мука пошла, но всё это не так легко, как пишется... Спасали нас наш огород и сад, все питание летнее и заготовки на зиму были оттуда. В погребе хранились все овощи : картошка , свёкла, капуста , помидоры, огурцы и мочёные яблоки, каких не было ни у кого (такой у мамы был рецепт,основанный на гречневой соломе!) Зимой никаких чаёв не потребляли, а шли в ход сухофрукты, из которых варили компот. Да , чай –то делали, но на заварку шли веточки смородины и малины. Ну, а если Вы хотите кукурузной каши, то, как минимум, нужно иметь ступу, толкач и, конечно же, саму кукурузу. Засыпаем зерна, замачиваем их тёплой водичкой и вперёд! Всего лишь 1000 ударов толкачём, и зерно очищено. Осталось промыть, поставить в русскую печку и готово! Раскладываем по мискам, заливаем парным или топлёным молоком ,- и приятного аппетита! (у кого, конечно, рот большой).
2.6 МАМИН БИЗНЕС...В послевоенное время все пытались как-то облегчить своё существование, и вот наша мама попыталась сделать маленький «бизнес»: поехала в Новозыбков, где была спичечная фабрика, и купила там (конечно, ворованых) спичек. Еле-еле довезла их до Унечи, а тут случилась распутица, и пришлось ей тащить этот мешок на себе до Мглина. Начали продавать, но не тут-то было: уже были монополисты, которые её «заложили» участковому, который её повёл огородами в милицию (видимо, думал, что она откупится). А я, ничего не зная об этом, хожу по базару и торгую, выкрикивая: -Кому спички, кому спички -4коробки -5рублей! Хорошо, что в милицию в этот момент зашел начальник Третьяков, и сразу с вопросом к маме: -А что Вы здесь сидите, Н .М.? (а они были давно знакомы). Стал разбираться, отчитал этого участкового со словами: -Тоже мне нашёл спекулянтку, ведь у неё 6 детей! Так этот человек спас мать от неминуемой тюрьмы, а тогда как раз началась компания по этой теме (грозило, как минимум, 6 лет ). Прошло более 50-ти лет, а фамилию этого человека помню, при этом позабыв фамилии многих соседей и одноклассников.
2.7 МЫ- ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ «МЕТАЛЛИСТЫ».....Маленький «бизнес» был и у нас, ребят. Собирали послевоенный металлом, которого тогда было предостаточно и, конечно, такой, что могли донести в руках или отвезти на тачках. Ясное дело, нас надували, делая скидку на грязь или ржавчину. Приёмом цветного металлома заведовал еврей Мейер, у которого немцами была расстреляна вся семья в то время, как он был на фронте. Так вот мы, пацаны, этого доверчивого человека немножко надували: утром сдавали ему цветной металл, а вечером ввиду отсутствия охраны частично забирали и утром сдавали снова. Тов. Мейер ну очень удивлялся: -Ребята, ведь этот чайник был уже вчера! -Да нет, тов.Мейер, это совсем новый товар! Это, правда, не всегда удавалось, да и боялись мы родителей, так как он всех нас знал чьи мы будем.
2.8 ГРОШОВЫЙ БИЗНЕС....Был ещё и денежный «бизнес»- это игра в «пристенку» и в «чёк». Вот первая игра хорошо показана в киносериале «Громовы», там нужно иметь хороший глазомер и длинные пальцы(правда, пальцы мы себе не резали, не додумались до такой глупости). А вторая игра выглядит так: ставится стопка денег решкой вверх, с определенного расстояния бросается круглая бита, и кто ближе бросит, тот и первый бьёт эту стопку денег. Сколько копеек перевернётся - они твои, а остальным – что останется. Некоторые монеты бывали так избиты, что их не хотели принимать ни в магазинах , ни торговки.
2.9 ЖАДНАЯ ЛОШАДКА...А ещё практиковалась у детворы, в семьях которых был скот, добыча сена на базаре.Это делалось двумя способами: первый из них –это нужно было выхватить из-под морды лошади частичку её рациона и сделать так, чтобы хозяин не заметил, а второй способ-оторвать со стоявшего к продаже воза сена немножко, но тоже очень аккуратно. Один раз мне не повезло: одна жадная и кусачая лошадка не захотела со мною поделится и схватила зубами за спину, хорошо, что фуфайка была на мне, но всё равно следы зубов оставались на спине ещё долго. По-моему, этим эпизодом и закончилась моя охота за чужим добром...
2.10 ПАШКА- ПТИЦЕЛОВ...Времена были таковыми, что каждый промышлял, чем мог.Один наш дальний родственник Пашка- тоже пацан наших лет- так тот был спец по части ловли певчих птиц, а тогда их во Мглине было достаточно. Этот Пашка очень удачно их ловил и продавал, умел он делать и клетки, которые также шли в ход. А ещё была такая забава у пацанов –это лазать по чужим садам за яблоками, хотя почти у каждого был сад. И вот однажды (мама рассказывала) прибегает этот Пашка и кричит: -Тёть Наташа, тёть Наташа! Там в вашем саду хлопцы яблоки рвут! А сам уже надрал этих яблок полную запазуху. Мама, рассказывая нам об этом случае, от души смеялась: -Вот хлопец -оторви да брось! Вот такой был этот паренёк. Жил он, кстати, у бабушки, а родители были где-то... Продолжая яблочную тему, вспоминаются сорта яблок: цыганка, фунтовка, золоторелка, которых сейчас и не встретишь, вкус этих сортов был отменный! Эти сорта были в соседских садах, а у нас были в основном антоновка. Груши тоже были хороши : гвоздичка, дуля , баба .... Как –то недавно в журнале «Наука и Жизнь» было упоминание о возрождении старых сортов яблонь в Ясной Поляне, в том числе и тех, которые я назвал. Как я писал выше, яблоки в рационе нашей семьи занимали большое место: их ели печёными, мочёными и сушёными, да и продавали их приличное количество, сдавая почти за бесценок в заготконтору, а осенью на штучной продаже основными клиентами были школьники, а зимой мочёные сдавали одной знакомой в коммерческий ларёк, так там они шли нарасхват на закусон мужикам. Как-то приходит эта знакомая и просит маму : -Н. М.! Ваши яблочки мочёные нарасхват! Давайте ещё!
2.11 О ДРОВАХ И НЕ ТОЛЬКО О НИХ....Как я уже писал выше, после войны были проблемы со снабжением по всем направлениям, в том числе и по топливу, и это несмотря на то, что жили среди лесов и торфяных болот. Как выходили из положения? Ходили на лесозавод и драли там кору с брёвен, а также таскали оттуда мешками опилки. Это, конечно, было кое-какое подспорье. Таскали эти злосчатные опилки так: несли сперва главному пильщику яблочек для задабривания, потом спускались в шахту под пилораму и там быстро –быстро набивали мешки, а там- боже какой страх: вращаются какие-то колёса, бегут ремни передач от локомобиля , и как только раздаётся голос пьяного деда –пильщика ( с красным лицом и носом и трубкой в зубах!): -Беряжись! -мы мигом выскакиваем из этой шахты, а там уже после этой команды деда начали ходить вверх-вниз пилы пилорамы, с жутким визгом вгрызаясь в бревно...Это дед, крутнув какой-то штурвал , запустил тем самым пилораму в работу...А если дашь яблочек и сторожу, то можно было получить и немножко горбыля...Локомобилем (паровиком ) заведовал старичёк Гаврилыч, он всё время был около этого паром дышащего чудовища, которое всё пыхтело и дрожало и, казалось, что оно вот –вот сорвётся с места...Гаврилыч, получив от нас яблочек, откладывал в сторону свои огромные пилы с зубьями , как у крокодила, точил нам тяпки и топоры...Очень был добрый человек этот Гаврилыч... А в зимние вечера иногда был слышен треск отрываемых от заборов досок- это выходили на «охоту» люди, которые мёрзли в своих домах. В одних воспоминаниях старинных была такая заметка: летом жители городаМглина строили плетни около своих огородов, а зимой эти плетни шли на отопление. И то же подчеркивалось, что это несмотря на то, что вокруг были дремучие леса... Сразу после войны торф резали на болотах вручную специальными фигурными ножами на длинных ручках, это, конечно, была тяжелейшая работа...А попозже появились экскаваторы багерные, которые черпали торфяную масс, пресовали её и выдавали брикет. Я с соседскими ребятами был отправлен в одно из лет на изготовление торфа (кажется, это мы были вЧерноручье) так как не давали талонов на получение торфа, если ты не участвовал в его заготовке. Работа, прямо скажем, адовая для нас –малолеток.Наша задача была в снятии поддонов с торфом с конвейера и выкладка торфа на плац. Идёшь с этим поддоном, а тебя качает, так что долго мы там не выдержали, и никаких справок нам так и не дали..Ночевали мы в эти заготовочные дни там же на чердаке конторы вместе с деревенскими парнями и девчатами из колхоза. Девчата были старше нас, и всё с нами заигрывали, мы так и не поняли их , что же они хотели... . 2.12 БАНЯ- ЗЕМЛЯНКА...Да, видимо, таким историческим событиям, как войны, всегда сопутствуют и голод и холод. Но были ещё и болезни, уносившие многие жизни. Особенно страшнен был тиф, как брюшной, так и сыпной. Наша соседская девочка во время этой болезни была пострижена наголо, а потом у неё выросли курчавые волосы. Как наша мама уберегла от этих эпидемий, - это просто загадка. Ведь во время войны не было ни мыла, ни бань. Но как только отец пришёл с фронта, сразу построил баню-землянку: это со ступеньками яма, обшитая изнутри горбылём, а сверху –накат из дубков, покрытый рубероидом и засыпаный землёй. Это было уже спасение, так как в бане не только мытьё, но и дезинфекция. В землянке- печка–каменка, в которую вмазан большой чугун для горячей воды (туда добавляли золу и это называлось «щёлок», так как мыла не было); рядом ставилась бочка с холодной водой, ну и, конечно, полок и, естественно, веники, а на полочке под потолком маленький светильник – каганец. Веник и этот «щёлок» я ох как не любил! Над каменкой был шесток, где прожаривалась одежда от всяких паразитов, а они были несмотря на все мамины старания. Как мама говаривала, что они, эти паразиты, заводятся не только от грязи, а и от нужды (тогда не знали такого слова-стресс). Если приходили соседи в баню, то они должны были принести дров и воды. После бани пили или компот или чай, заваренный на листьях смородины или малины, а отец часто использовал для заварки (зимой) просто веточки от смородины и малины. Я как-то попробывал, знаете - очень даже недурно, так что советую (говорят,что там больше витаминов, чем в индийском чае). А ещё хорош чай из свежих заваренных яблок, не пробовали?-советую, не пожалеете!
2.13 О ХРЮШКЕ И КОЛБАСЕ ИЗ НЕГО...Ну а ещё отец любил пить чай с домашней колбасой и морозовым салом, это, правда, не совсем обычно, но очень вкусно. Вы не знаете как приготовить домашнюю колбасу? Ну это очень просто! Нужно для этого вырастить поросёнка сперва. Отец покупал маленького сосунка весной, принося его с базара уже в мокром мешке ( сами понимаете почему), а мама только и могла промолвить: - Ну, опять принёс заботушку на всё лето... И начиналась процедура испытания этого визгуна: ему давалось пойло, и велось наблюдение за его манерой еды; если цедит, а не хватает гущу – всё , толку не будет из него ... И целое лето мы должны были это прожорливое существо кормить, добывая для него траву и на огороде и на лугу, а также прямо на улице. К осени (обычно на Покрова) уже на этой хрюшке на 2-3 пальца сальца было (корм то плохой!). Нанимал отец кобанщика (так почему-то звали мужика, который умел забить и разделать тушу) , и он быстро приводил приговор в исполнение. В те времена, когда ещё жали рожь серпами, тушу опаливали соломой, вот тогда-то и получалось сало со шкуркой, которую можно было с удовольствием есть. Мы всегда ждали, когда этот мужик даст нам свёрнутую в трубочку посолёную шкурку. Это тогда было ну как сейчас, скажем, сникерс, а может, и лучше! Через часа 4 почти всё было готово: сало нарезано, окорока разделаны, внутренности частично обработаны, и даже сделано немного колбасы. Все садятся за стол, на котором на сковородке шкварчит печенка с салом, и, ясное дело, подаётся бутылочка с сургучной печатью, и за рюмкой все вспоминают, какой был хороший этот самый поросёнок...Девчёнки, правда, убегали со двора, когда был самый жуткий момент, - жалко, ведь, было-целое лето с ним разговаривали, а тут такое.. А на следующий день мама разносила ближним соседям и родственникам по немножку «свежины» : кусочек сальца, колбаски и мяска, что с благодарностью принималось...Ну а когда у соседей была свежина, то они, естественно, и нас угощали... Да, а про рецепт Мглинской колбасы я так и не рассказал, ну да на это ещё время есть, если кому-то будет интересно... Я, однако, не закончил «кулинарную»тему. Так вот, мясо отдельно, а сало отдельно. А как? Сало в бочку закладываем, пересыпаем крупной солью –и в холодную кладовку .Там этому продукту место до весны. В те времена были такие холода, что страха за порчу не было. А окорока долго просаливались в солевом растворе, после чего коптились в печном дымоходе, откуда капал запашистый сок на противень, стоявший на загнетке. Весной выносили эту вкуснятину на солнышко, обернув марлей. Колбасы, предварительно обжаренные в печи, складывались в большой чугун и заливались горячим растопленным внутренним («нутряным») жиром, и это могло стоять до Пасхи. Часть заготовок потреблялась зимой, а часть обязательно оставлялась на посевную, так как это была тяжёлая ручная работа. Сейчас хорошее сало –это сало с Украины, самого угощали люди, привозившие этот «стратегический» товар с своей Родины причём нелегально, так как ввоз продуктов питания в Евросоюз запрещён. Оттуда же мои знакомые привезли и анекдот, вот послухайте: Едут в поезде хохол и негр. Негр достаёт банан и начинает есть, а хохол (придуриваясь) спрашивает : -А шо гето таке? Банан!-отвечает негр . -Так дай попробовать. Ну ясное дело, угостил негр неграмотного человека. Едут дальше. Хохол, проголодавшись, достал –таки сала шмат и начинает есть.И тут не выдерживает негр и спрашивает: -А что это ты ешь? -Як шо –гето сало!- -Так дай попробовать, - просит негр. -А чего его пробовать?- сало як сало- ответил хохол ..
Ещё шикарный анекдот привезли мои знакомые с Украины! Встретились за рюмкой горилки Иванко да Мыкола, разговорились, и вот их диалог: -Мыкола, а правда, гутарят на майдане, что наша ридна Украина, котора неделима и незалежна, скоро треснет ? -Як это треснет? -А так -пополам, на праву и леву! -Не можа таго быть! -А почему не можа? -А потому, уважный пан Иванко, шо где это твоя дурья голова (як у моей жинки) шобы у сала была трещина? -Ну понятно? -Теперь понятно, а то я думав... -Меньше надо думать, а то индюк думав да в наш украинский борщ и попав. -Ну, слава Богу, шо будемо неделимы да незалежны.
Я, как говорил наш незабвенный сатирик Аркадий Райкин, «дико извиняюсь» за мой украинский, ведь я его не изучал, а напечатал по слуху.
2.14 О ВЫБОРАХ И БАРАНКАХ...А теперь о насущной теме: о выборах. Не подумайте плохого - это не о политике. А дело было так: я очень любил наши Мглинские баранки. Вы их когда-нибудь пробовали? Признаюсь, что таких баранок я нигде не встречал. Говорили, что их призводил какой-то старый мастер и делал это так: из длинного тестового жгута нарубались кусочки, которые одним движением руки превращались в кружок, сразу летевший в бак с кипящей водой. После этого купания- на противень и в печь. Это назывались заварные баранки. Так вот перед выборами (не помню точно года, скорее всего -53-54) кто-то пустил слух, что тем, кто придёт к 6-ти часам утра, «дадут» баранок. Естественно, как тут было не пойти за своими любимыми. Баранок я не получил: то ли их не привезли, то ли остались под лядой (т. е .под прилавком) для более достойных взрослых дядь и тёть. Но всё ж таки я услышал песни, которые всё время любил и сейчас люблю, и насмотрелся на танцы. А знаете тогда где я слушал частушки и смотрел на пляшущих «барыню» и «камаринскую»-происходило это действо в здании Нарсуда, что в конце Первомайской, где-то близко от редакции газеты«Мглинский колхозник». В этом же здании в то время работали нотариус и адвокат. Эти люди для нас всегда были какой-то тайной, вернее их род занятий. А когда проходил мимо адвокат, то бабы говаривали: -Вон аблакат пошёл.., - так народ произносил это мудрёное слово.
( Говорят исследователи, что «камаринская» родилась в Камаричах_) 2.15 О МГЛИНСКИХ ЯРМАРКАХ.....Это был такой период, когда в колхозах лошадки появились, а автомашин ещё практически не было. Ярмарки проводились два раза в год: на Покрова и на Спаса. Вся базарная площадь была запружена подводами, а прилегающие улицы также были забиты телегами. На нашей Первомайской подводы стояли до самого поворота на лесозавод. Продавали- покупали , обменивали что у кого было и кому что было нужно: коров, свиней, коз, дрова, сено, молоко, сметану, овощи, махорку, зерно и даже блины, да, да –настоящие блины. Ну прямо, как при НЭПе! Так вот вкус этих блинов мне очень запомнился, и знаете почему? Они были из гречневой муки! Кто найдёт такой дефицит - пробуйте, а потом нам расскажите. А на что я покупал эту вкусноту? Вы, наверно, забыли- я продавал спички : 4коробки-5рублей! «Мелкие» занимались тоже мелким бизнесом - бегали по базару с ведром и кружкой и продавали воду колодезную, в жаркие дни был хороший доход... Вообще-то тогдашние ярмарки –это уже ушедшая экзотика; вот что осталось в глазах, как в объективе фотоаппарата: запруженная подводами базарная площадь, распряжёные лошади, жующие сено или овёс с телег, вздыбленные в небо оглобли, мычащие коровы, блеющие козы и овцы, визжащие поросята, возы сена- это из Петькова или из Молодькова, дрова и брёвна – из Нетяговки, торф- из Черноручья, ряды глиняной посуды -это точно из Лайковки, и гудящая вокруг всего этого толпа... Написав эти строчки про ярмарки мглинские, заглянул в Сорочинскую Н.В. Гоголя, так там то же самое продавали –покупали, но всё было колоритнее и побольше –времена –то были другие, да и Николай Васильевич писал сами знаете как. Правда, на наших ярмарках не было, как на Сорчинской, чумаков с рыбой и солью из Крыма. В эпиграфе к одной из глав в Сорочинской ярмарке Николай Васильевич писал:
Що,боже ти мiй, господе! Чого нема на тiй ярмарцi! Колёса, скло, дъоготь, тютюн, ремiнь, цибуля, крамарi всякi ..так, що хоч би в кишенi було рублi в з тридцять, то й тодi б не закупив усiеi ярмарки..- Во какие цены были тогда.!... (крамарi-товары, предметы) Плохо, что не было и нет у нас летописцев штатных и самодеятельных, как это было в древние времена. А как бы было интересно прочитать этак лет через 500 ( как у Пушкинского летописца Пимена):
- Ещё одно последнее сказанье, и летопись про МГЛИН окончена моя...
Труды бытописцев всегда воспринимались потомками с благодарностью и интересом. Вспомнить хотя бы Гиляровского ( его звали «дядя Гиляй) по его книге «Москва и москвичи». Наверно, никто не описал жизнь московскую так, как он. Особенно интересны его зарисовки на Хитровом рынке, в банях, среди жуликов и бандитов. Остался в памяти один из смешных эпизодов, описанных «дядей Гиляем»: шёл он как-то по московской улице, а навстречу ему собака, которая хотела броситься на «дядю», но «дядя», упредив её намерение, схватил собачёнку за хвост и швырнул через забор. Но всё бы ничего, но за этим забором артельщики варили в котле себе обед , и эта «добавка» попала прямо туда. Артельщики погнались за виновником, но его уже и след простыл. Вот такой он был наш бытописец, да и силён был – подкову разгибал и монеты сворачивал в трубку... Вот бы в штат администрации города ввести должность летописца-бытописца, а ?
После войны на ярмарки, да и просто в базарные дни, съезжалось много гадалок, как цыганок , сербиянок, молдаванок, так и русских. Кто-то гадал на картах, а у кого-то морская свинка вытаскивала из ящичка счастье в конверте.. У отца был друг, пришедший с войны без руки, так он спился от горя своего, и потом я его видел на базаре гадальщиком: сидел пьяный прямо на земле с картами и зеркальцем в ожидании клиента ...Тогда потребность в предсказателях была очень большая : ведь многие с войны не вернулись, а похоронки так и не пришли... Много было инвалидов, распевавших песни жалостливые под свои гармошки. Вот отдельные куплеты из некоторых оставшихся в памяти песен :
-О чём ты тоскуешь, товарищ моряк, Гармонь твоя стонет и плачет, И ленты повисли как траурный флаг, Скажи нам, что всё это значит.... -Друзья, я Вам горе своё расскажу, От Вас я скрываться не стану, Незримую рану я в сердце ношу Кровавую жгучую рану.... Есть муки, которые смерти страшней, На долю они мне достались: Над гордой и светлой любовью моей Немецкие псы надругались... ............................................................... С хозяином вместе тоскует гармонь Рыдает и стонет трёхрядка, Скорей бы услышать команду -«Огонь!»- И броситься в смертную схватку.... -эту песню пели на мотив «Раскинулось море широко....»
.....а ещё распевали инвалиды вот такую тоже грустную песню:
-Ночь прошла в полевом лазарете где дежурили доктор с сестрой, В полумраке осеннего света умирал от ранений герой.....
...люди слушали, думали о своём и подавали кто сколько мог .
На ярмарки частенько к нам наведывались гости из Суража, там жила мамина сестра, а муж её был директором маслозавода, и они привозил нам оттуда небольшой гостинец, спрятанный под сиденьем шофёра: кусочек маслица да головочку отменного сыра ! ( за давностью лет да простит дядю Костю и нас ОБХСС, т.е. отдел борьбы с хищением соцсобственности). Об этой схове даже шофёр не знал... Говорили, что на этом маслозаводе сыроделом была женщина, знавшая секрет изготовления сыра под маркой «Экстра», который якобы шёл на экспорт. Этот дядя Костя (царство ему небесное! чтоб ему на том свете елись одни только буханцы пшеничные да маковки в меду! - так говаривали герои Гоголя) был певун что тебе на! С отцом за рюмкой как начнут спивать песни, сначала украинскую- «Распрягайте, хлопцы , коней..», а потом закончат грустными русскими- «Когда я на почте служил ямщиком» или романсом сумашедшего: -«Всё васильки, васильки-синие, красные в поле, Помню –у самой реки я собирал их для Оли... .................................................................................................................................................... Я её на руки брал, в глазки смотрел голубые И без конца целовал бледные щёчки худые.....» - это народный вариант романса, а у Апухтина –автора этого стиха –слова чуть другие...
Это очень печальная история, если бы её я Вам привёл до конца, то Вы бы заплакали.. Говорили, что после смерти дяди Кости осталось очень много грампластинок, наверно, всё пропало, а жаль... В описываемый период народ стал одеваться уже получше: девицы и бабы шли на базар в расшитых юбках, платьях и сарафанах. Наш деревенский народ был очень живописен по одеждам и своему говору: одни говорили, примерно, так: кажа, сядя, поедя, а другие-кажуть, сядуть, поедуть...Мама сразу по говору определяла: эти –из Попелёвки, а вот эти-из Вормино... И ещё по лаптям можно было сказать, кто откуда: а разная вязка была у них... А зимой как укрепляли лапти? Очень просто- им перед дальней дорогой промораживали нижнюю поверхность ... После покупки продавец-покупатель договаривались, за чей счёт будет магарыч, который предусматривал обмывку покупки, но чтобы кто-то напивался - такого не помню. А вот зимние базары вспоминаются ещё такой экзотикой: сидит старая-престарая торговка –спекулянтка (а тогда морозы были –не дай бог!) , сидит на невысокой скамеечке, а под скамеечкой под широченной и толстой юбкой- чугунок с тлеющими углями!- и нормально сидит, вот закалка, верно? Бабы после её смерти трепались о больших оставшихся деньгах, и причем где-то сильно уж спрятаны они были эти деньги... Ну, скажите, стоило ли так вот мёрзнуть?
2.16 ОБ УПОИТЕЛЬНЫХ В РОССИИ ВЕЧЕРАХ . . .Как-то на праздник-8-е Марта, много прозвучало песен для женщин, а одна из них об «Упоительных в России вечерах....» навеяла ностальгические воспоминания о таких ушедших вечерах. Ясное дело, «лакеи, кучера и шампанское»-это из области творческих фантазий автора, но и в нашей семье могло бы быть немножко по- другому. Предки наши–из церковнослужителей (по мужской линии) рано умерли. Семейное предания гласит, что кто-то служил в Лейб-гвардии гусарском полку, а кто-то-был регентом в церковном хоре. Бабушка (по отцу) долго хранила гусарский мундир, пока революционный голод не заставил продать эту семейную реликвию. Дедушка (по маме) умер, когда маме было всего 3 года. А почему умер? Он, дед, будучи заядлым рыбаком, пошел зимой в сильный мороз проверять нерета (сети) на озёрных прорубях, это где-то недалеко от д.Чешуйки. Провалившись в полынью, пошел домой, хотя мог зайти на соседний хутор (кажется, это х. Шимановский). Пришел домой в замороженном виде таким, что одежду пришлось разрезать на нём. Что можно было ожидать? Крупозное воспаление лёгких - так тогда диагностировали, и скоротечная смерть. Как рассказывала мама, перед смертью отец позвал всех к себе, попрощался и, отвернувшись к стене, умер... У отца отец тоже рано умер. Маму определили в Новгород-северское епархиальное училище для девочек, а отца- в Черниговскую Духовную семинарию. Тогда наш уезд относился к Украине. Но учёба обоих была прервана первой Мировой. А дальше революция и гражданская. В этих событиях мама и отец участия не принимали, и, по-моему, не особенно понимали суть происходившего. Так о чём это я начал? Ну потянуло старика в сторону. Да, об «Упоительных в России вечерах...» Эти вечера, действительно упоительные, несмотря на все тяготы той далёкой прошедшей жизни, вновь и вновь встают перед глазами... Ближе к вечеру готовится ужин: во дворе на кирпичиках в чугунке варится из молодой картошки суп. Отец заправляет его стеблями чеснока и толчёным салом. После ужина - на улицу, а там беготня с колёсами, с мячами и игра в городки, и даже катанье на великах (у кого они были). Кстати, в эти самые городки играли и взрослые. В послевоенные годы было какое-то нашествие хрущей (майских жуков), так гонялись мы за ними, чтобы они не садились на деревья, но толку-то от этого... Поутру, когда солнце ещё только-только вставало, мама будит нас: -Детки, вставайте, надо обтрусить с яблонь этих паразитов, а то сожрут весь цвет! Делать нечего, спать охота, а приходилось идти на такое задание... А ужин наш мог быть и другим: парное молоко с печёными яблоками или с пареной кукурузой. Попройбуте эти варианты, думаю, что суп из молодой картошки да с дымком - чудесная еда! Молодой картошки ох как хотелось, так что делали: сам куст не вырывали , а руками из-под него вытаскивали большие клубни, оставив мелочь в земле; такая операция имела кодовое название – « пойти подмацать молодой ...» Когда поспевала малина, то вечером варилось варенье, от которого запашище стоял на всю округу, и все чувствовали—ага, у них сегодня варенье варят, но варенье –это на зиму, а пока нам –только пенки, и то хорошо... В отдельные нечастые вечера наша мамам, накормив нас и скотину, у калитки соседкам рассказывала отдельные эпизоды из книги «Собор Парижской Богоматери» В.Гюго. Слушать её и мне было лучше, чем самому читать. Эта страшная история с Эсмиральдой, а ещё страшнее –это чудовище Квазимодо, который на обложке книги был изображён висящим на балке в соборе. Содержание книги поражало воображение и не думалось, что это всего лишь фантазия авторской мысли... Осенние вечера тоже для нас были в какой-то мере упоительны: вот закончилась копка картошки, высохший бульбовник (так называли картофельную ботву) хорошо горит, и тут пошли костры на всех огородах, и не просто костры, а там мы печём картощку, вкуснее которой ничего для нас мазаных-перемазаных на данный момент нет! От жары этих кострищ (они назывались-«тепло») земля под ними просто плавилась! Солце уже село и тут слышится голос певуньи (вот забыл её имя-склероз- явление возрастное, ничего не поделаешь с ним!) с Шахтёровки, а голос её слышен был за километры- это она идёт с подружками на танцы в горсад. Когда мы стали постарше, тоже бегали в горсад просто посмотреть: кто с кем и в чём, а приезжавшие старшие двоюродные сестрички, нарядные и красивые, встречались со своими, как мы выражались, женихами( были такие выражения-«они невестятся» или «они женихуются». А у одной сестрички был ухажёр-моряк с кортиком, так мы бегали смотреть не столько на ухажёра, сколько на кортик, хотя и ухажёр был парень - хоть куда.. Ну а потом, а потом у всех у нас, ясное дело, тоже были вздохи при луне и всё остальное, что должно быть в этом возрасте - возрасте любви и надежд: осторожный взгляд на девочку, которая тебя не замечает, первые поцелуи на скамеечке да не с той, которая тебе нравится, и тревожное ожидание чего-то непонятного и необыкновенного в эти упоительные вечера.....А когда стал уже взрослым, то каждый приезд в город, и особенно вечерний, так волновал, что дрожь пробирала от наплывавших в те минуты воспоминаний... Но заборы и деревья казались уже не такими высокими, как в детстве, а наш домик-ещё более осевшим в землю... Это тоже можно отнести к теме «Упоительных вечеров»... Обидно, конечно, что не было у нас в те времена шампанского и французкой булки, ну а нам и без этого было хорошо.... Вот что навеяла песня «Как упоительны в России вечера..» 2.17 ЧУКЧА НЕ ХОЧЕТ БЫТЬ ЧИТАТЕЛЕМ...На старом Мглинском сайте (сайт В.Лещёва) я посетовал посетителям, что их маловато и стал рассуждать....
А может быть, не всем интересна эта шокирующая нищета босоногая? Ведь многие молодые так и думают, что яблоки и картошка растут на полках магазинов, и это было так всегда....Моя внучка (ей 14 лет) не верит папе в том, что когда-то не было жвачки! Но ясно, что была и другая жизнь, не все же были босоногие.. У нас квартировал сразу после освобождения города Лозбен- председатель исполкома (бывший партизан). Этих руководителей государство хорошо поддерживало даже в те голодные годы: им из «закрытых» магазинов приносились- тушёнка, мука, сухой омлет, сахар и пр. Мама готовила этому человеку еду из принесённого, и особенно ему нравились мамины пышки из кислого теста. Уж как он их расхваливал! Нам, конечно, тоже что-то перепадало из этих дефицитов. Как-то мы залезли в сухой омлет, было вкусно, но и получили за эту вкусность по первое число... Позднее этому хозяину города построили бревенчатый особняк в глубине сада недалеко от тогдашней больницы; что ж, человек заслужил это своим ратным трудом... Отец в те годы работал плановиком у этого Лозбена и «сидел» на распределёжке леса, так мама его всё донимала: -Хата валится, а ты не можешь себе леса выписать! На что отец отвечал: -Люди живут в землянках, а я буду себе лес тащить? Тогда осуществлялась программа по выводу людей из землянок, так как огромное число хат в сёлах нашего партизанского края было сожжено, на месте сёл стояли только одни трубы на пепелищах. Так и остались мы жить в хате, которая всё глубже и глубже оседала, а потом дала трещины вдоль и поперёк. Кстати, хата наша была построена ещё из брёвен зданий купеческих строений, продававшихся на снос после революции (по разговору -это были строения, принадлежавшие купцам Попелышкиным).... В каком-то послевоенном году один небедный человек в нашем городе купил авто «Москвич», так пацаны со всего города бегали смотреть – ведь не каждый день происходит такое в городе.... Так почему этому сословию, которое жило чуть лучше нас, не рассказать о том, что они ели –пили и с чего, что же здесь зазорного? Как-то повелось, что о жизни верхов узнаём уже в искажённом виде от низов, а было бы интересней получить информацию о «житии» этого слоя из первых уст. Что поделаешь, люди стесняются, а в летописях и старинных писаниях не стеснялись писать, как едали на серебре и на золоте севрюгу, икру, белугу. Вот об этом хотелось бы почитать! А может быть, в моём повествовании о «житии» нет хорошей завлекающей фабулы и интриги, и потому оно плохо ложится на душу и не вызывает ответной реакции? На эту тему вспомнился старый анекдот: Чукча написал рассказ о жизни в тундре: -Тундра большой-большой, олень худой-худой, детей много-много, а кушать мало-мало... Этот рассказ чукча послал в Москву в редакцию. Оттуда пришел ответ: -Тов .Чукча, спасибо за рассказ, но в нём, однако, нет фабулы, нет интриги и потому не очень интересно. Вам нужно больше читать Пушкина , Лермонтова, Достоевского и др . писателей, и тогда у Вас что-то получится. Чукча пишет ответ в редакцию: -Вы меня, тов.редактор, однако, неправильно поняли: чукча не хочет быть ЧИТАТЕЛЕМ, чукча хочет быть писателем!
2.18 ПРОРВА И КАРАСИ, КОТОРЫХ НЕ БЫЛО, НО БЫЛИ ВЬЮНЫ......А пока вспоминаются не только «упоительные вечера», а и дни... Кстати, это прекрасное определение - « упоителен»- я нашёл также и у Гоголя в его Сорочинской ярмарке. Вот с каким восторгом он описывает летние дни: -Как упоителен, как раскошен летний день в Малороссии ! Как томительно жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землёй, кажется, заснул, весь потонувши в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях своих ... Учитывая, что Мглин когда-то относился к Малороссии, смело можно сказать: Гоголь писал это и про нас... С самой весны до поздней осени мы босоногие в прямом смысле с цыпками на ногах часто путешествовали в городище за щавелем, ягодами и на купанье в речке Судынке. Что такое цыпки, вы явно не знаете: это когда босые ноги потрескались до крови от грязи, пыли и солнца. Вечерами мама, правда, нас «отмачивала», но это не всегда помогало. Итак, мы идём купаться в городище! Но прежде чем нас отпустят туда, мама спросит : -Травы поросю нарвали, а грядки пропололи –поокучивали?- -Всё сделано! – и мы- вольные! Путь наш проходит по межам вдоль огородов и садов, дальше выходим к колхозному двору на окраине города (Лабудень). Там по кладке (мосточку) переходим через ручей, впадающий в р. Судынку, и мы –на дороге к нашей цели! Этот ручей (не помню его названия) –довольно глубокий, в нём время обнажило пласты красной земли, и мы всё спрашивали нашу географичку Анну Кузминичну: может там железо? Но что-то никто глубоко не стал копать... А мы мечтали: вот бы во Мглине открыли рудник! Как было бы здорово! А какое наслаждение идти по тёплой пыльной дороге, подымая клубы пыли (всё равно идём купаться!) и срывая колоски наливавшегося жита (у нас рожь называли –житом). Нарванные связки колосков мы обжаривали в городище на костре и с удовольствием лузгали это природное кушанье там и по дороге обратно домой. Но с колосками нужно было быть очень осторожными: поля охранялись конными объездчиками. Подойдя к краю городищенского бугра, скатываемся с него –и в речку! Мы, мелкие, купаемся в мелких вирочках (затончиках), а взрослые шли на прорву. Родители нас предупреждали и пугали: туда, на прорву, не ходите, там дна нет! Прорва находилась у подножия старого еврейского кладбища. Там, на кладбище, говорили, что до войны были деревья, а в нашу детскую бытность там были только кустики. На могилах этого кладбища были очень дорогие памятники мраморные и гранитные, а на отдельных могилах лежали огромные на половину закопанные в землю каменные круги с какими-то текстами на непонятном нам языке. В прорве взрослые ребята всё же находили на дне снаряды и оружие. У этих взрослых была такая забава : на кладбище разводился костёр, туда бросался снаряд, а сами - кубарем вниз... - весёлая забава, правда? Речка в городище не была рыбной. Видимо, было просто массовое уничтожение способами ловли. Периодически мы были свидетелями ловли бреднем. А как ловили? Несколько мужиков в кальсонах сначала выкашивали траву, а потом забрасывали бредень. Один обязательно командовал, стоя на берегу: -Левое крыло заводи, нет –нет –правее! Мотню, мотню заноси! И вот на берегу всё, что попалось! Крупную мужики забирают, а мелочь достается нам или остается дохнуть ... Ясное дело, что такого улова, как у Петьки в одном из рассказов К . Паустовского, не было: -Петька надысь хвастал, что поймал вчера карасей, у которых с хвоста жир капить! (но Петька, как все рыбаки, явно врал!) . Но вьюнов мы всё же ловили там корзинами, предварительно взмутив воду..Ну разве это рыбалка? Так, одна детская забава...
2.19 ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ ЧУДЕСНЫЕ.......Первые послевоенные годы в школе были трудными: школа плохо отапливалась печками на торфу, одежонка была плохонькой, и как результат - многие болели, в том числе и я, заболев в первом классе, пропустил год учебы. Учеников из малообеспеченных подкармливали хлебом с сахаром, булочками или баранками (да, теми самыми –самыми вкусными!). Первые учителя – из старых кадров, а попозже стали приходить молоденькие, в которых мы по-детски влюблялись. Первым учителем по арифметике был «старинный», ещё дореволюционной закалки, Бабаков Иван Иванович (мама говорила, что он был даже каким-то нашим дальним родственником) по прозвищу «козёл»: у него, действительно, была борода, как у козла. Этот «козел» мог запросто дать затрещину ученику линейкой, такие были порядки в старые времена. Но когда он умер, вся школа его провожала, а надгробную речь призносил Захар Ефимович Протченко, и мне запомнились его слова: -Иван Иванович – мой учитель, светлая память ему, мы долго его будем помнить! «Немка» - тоже из «старинных», на неё некоторые смотрели искоса: она при немцах была переводчиком и не более, но тогда, в те годы ...Вы понимаете? Географичка - Анна Кузьминична Евтягина - фанатка своего предмета! До сих пор помню результат её стараний: острова Индонезийского архипелага - Суматра, Ява, Борнео, Целебес, вот так! А когда что–то было не по ней - вихрь влетал в класс, и тишина, как на кладбище, сразу устанавливалась ...Однажды поставила всему классу по поведению двойку. Представляете, что мне (послушному и тихому) было дома..! Потом А.К. отошла, правда, и простила всех. «Немец» в старших классах довёл нас до такой кондиции, что при поступлении в институте был вопрос, примерно, как из анекдота: «так далеко от Парижа, а так хорошо шьют!» Этот «немец» заставил нас наизусть выучить стихотворение «Лесной царь» (сейчас не помню автора) на немецком языке, и первые строчки помнятся до сих пор; в этих строчках, видимо, есть какая-то музыка даже на немецком, вот послушайте: Wer reitet so spät durch Nacht und Wind? Er ist der Vater mit seinem Kind…. А в художесвенном переводе это звучит так : Кто скачет, кто мчится прохладною мглой? -Ездок запоздалый, с ним сын молодой..., а вольный подстрочник ну никакой совсем, вот послушайте: -Кто едет так поздно сквозь ночь и ветер? -Это отец со своим сыном.... Вообще дело кончилось печально: ребёнок умер –это лесной царь забрал его к себе... Эта жуткая история меня тогда печально волновала и, наверно, поэтому так хорошо запомнился этот стих... А был ещё феноменальный историк (позже - завуч)- Захар Ефимович Протченко (он же Захар, он же Лысый). Он знал свои прозвища и не обижался. На его уроках разбор исторических событий становился настоящим действом, причём очень увлекательным. Например, на уроке о Бородинском сражении на развешанных картах указывалась диспозиция участников, и вот Захар Ефимович берёт указку и начинается Битва Народов.... -Вот тут Кутузов, а вот там- Наполеон, а чуть правее спрятался Багратион.. И дальше идут уже детали .... У З .Е. была очень красивая и мягкая с учениками жена Маргарита Фёдоровна, она выражалась , примерно, так: -Ну, право, ребята, какие Вы непослушные!......Мы её очень любили... А сам З.Е. слыл немножко грубоватым, но тоже добрым: выглянет в окно учительской, выходящего на школьный двор: -Э-эй, столбы-ы–ы, не пора ли на урок, звонок –то уж был! Это старшие докуривали самокрутки на переменке. З.Е. потом стал знаменитым краеведом и издал книгу «Земля Мглинская – родной край» Кстати.З.Е., на нашем Мглинском кладбище обнаружил памятник кому-то из семейства Косачей. Предположительно, что это могли быть какие-то родственники Леси Украинки, так как её предки по линии отца - из Мглина, а пришли они из Польши. Во как закручено, верно? В конце этой главы я приведу фрагмент одного стиха Леси Украинки, мы можем гордиться, что она почти наша... Химичка наша – выпускница МГУ - дочка друга нашего отца - довела нас до такой же кондиции со своей валентностью, ионами и катионами, что мы были если не Менделеевы, то где-то близко от него... И вот конец учёбы! Выпускной вечер, на который я не пошёл, так как нечего было одеть, и этим кончилось детство! А зря, я всё – таки не пошёл на тот вечер, теперь вот сожалею... Вот такие они школьные годы в моих кратких непутёвых воспоминаниях. Ну что есть, то есть... Пользуясь случаем, передаю привет всем выпускникам 1956 года, а персонально тем, кого помню: Баранову, Лосеву, Солуяновой, Кучерявой, Винниченко и другим, а так же всем учителям.
А знаете какая песня была модной в этот 56-й – « Таганка», но не та, блатная, а совсем другая, о любви. Вот послушайте :
Как не быть мне, как не быть мне нынче, милая, в печали, Если езжу, если езжу я в машине день-деньской По Таганке, где недавно мы с тобой ещё гуляли, По Полянке, где недавно проходили мы с тобой. Вся Москва мне, вся Москва мне о тебе напоминает, Но я верю, но я верю, что когда – нибудь опять На Таганке будем мы с тобой, моя родная, На Полянке будем снова мы свиданья назначать...
Песня, конечно, о Москве, но нравилась она и нам, молодым мглинчанам...
А вот и наша Леся (Лариса) Украинка (Косач):
2.20 ЗИМНИЕ МГЛИНСКИЕ ЗАБАВЫ...В те далёкие времена снега были просто великолепные в своей красоте, особенно в солнечную погоду. А наметало этой красоты вьюгами, которые почему-то происходили ночью при сильных ветрах, тревожно завывавших в трубе. Отец, задав корм скотине, приходя в такую погоду со двора, говорил: -Ну и завируха нынче! Снега наметало во время этих вьюг так много, что пройти можно было только пешком или проехать на санях, а с нашего огорода через забор можно было проехать прямо на улицу. А во дворе сугробы поднимались под самую стреху хаты. Соседи, приходившие после таких вьюг, стучали в дверь и вопрошали: -Чи живы Вы? Катались кто на чём: на самодельных лыжах, деревянных санках, а когда снег укатывался на улице, то и на коньках-снегурках.У некоторых пацанов были такие крючки, которыми цеплялись за проходящие машины и ехали пока шофёр не поддаст... Две хороших горки были в городе: одна от здания Горисполкома, а вторая –от церкви и вниз до моста. И вот с этих горок мчались так, что сердце замирало: не попасть бы в речку! А мчались на чём ?- на самокатах, сработаных из трёх коньков. Один раз я так прокатился, что два места долго болели, так как не успел вовремя тормознуть. Были походы и в городище, вот там зимой –почти маленькая Швейцария! Мчишься с горы со слезами на глазах с такой же мыслью- не попасть бы в речку! А какие были лыжи? У меня –самодельные, сработанные самим из ясеневого брёвнышка, а концы лыж загибал в бане. Позже лыжи стали давать в школе, что было уже неплохо. Конечно, лыжи были на мягком крепеже(с резинками), и мы с завистью смотрели на тех, у кого были лыжи с жёстким креплением, а уже были и такие... После катаний- домой на сушку и прогрев на тёплую печку, а там –божья благодать! И в самую пору слушать сказки –истории. Одна бабуся рассказала вот такую историю: - Летась это было. Аккурат февраль пришёл. Шла я из села, в церковь ходила, в свою деревню, значит, шла, да чевой-то спозднилась. Да так спозднилась, что темень враз обступила. Вдруг бачу за мной по шляху якие-то огоньки, да шибко быстро приближаются. Ну, я сразу поняла - волки! Это ихние свадьбы аккурат в этот месяц начинаются. Ноги-руки задрожали, что делать? А моя мама- покойница-(царство ей небесное!) сказывала как-то: ежели такой случай, то ложись и не шевелись, что я и сделала. Свернулась клубком и жду своего часу. Подошла стая, один из волков, понюхав, пописал на меня, но не тронул, а за ним пописала на меня вся стая и ушла. Еле живая, вся мокрая и вонючая добралась до своих, рассказала им всё, а те и говорят: -Тебе, бабуля, повезло: значит, первой на тебя пописала волчица, а у них такой закон в это свадебное время—вся стая будет делать то, что сделает ОНА, хозяйка стаи. -Да, уж повезло, тоже мне сказанули, с тех пор боюсь выходить вечером на шлях, да и заикаться стала... Не дай Бог таких встречь! Верно? Р.S.(летась- это значит –в прошлом году). Повествование моё о «житии» простого люда во Мглине на примере одной семьи я закончил, но остались в памяти отдельные истории, о которых хотелось поведать. Итак, непроверенные, настоящие, увиденные и услышанные, жуткие и не очень истории…..
|