Анархисты

Сразу же после Февральских событий (1 марта 1917 г.) анархисты выпустили ряд листовок, в которых высказывали свое мнение к произошедшим событиям. Ниже приведены выдержки из текста листовки Объединенной организации Петроградских анархистов:

«Геройскими усилиями солдат и народа свергнута власть царя Николая Романова и его опричников. Многовековые оковы, терзавшие душу и тело народа, – порваны.

Перед нами, товарищи, встает великая задача: создать новую прекрасную жизнь на началах свободы и равенства […].

Мы, анархисты и максималисты, говорим, что народные массы, организуясь в союзы, сумеют взять в свои руки дело производства и распределения и установить порядок, обеспечивающий действительную свободу, что работникам не нужна никакая власть, не нужны суды, тюрьмы, полиция.

Но, указывая наши цели, мы, анархисты, ввиду исключительных условий момента, … пойдем совместно с революционным правительством в его борьбе со старой властью, пока наш враг не будет сокрушен…

Да здравствует социальная революция».

Впоследствии анархисты стали резко критиковать Временное правительство и другие органы власти.

Политическая деятельность анархистов между Февральской и Октябрьской революциями в основном сводилась к попытке ускорить ход событий – осуществить немедленную социальную революцию. Этим они в основном и отличалась их программа от программ других социал-демократических партий.

Свою пропаганду анархисты развернули в Петрограде, Москве, Киеве, Ростове и других городах. Создавались клубы, становившиеся центрами пропаганды. Анархистские деятели выступали с лекциями на промышленных предприятиях, в воинских частях и на кораблях, вербуя матросов и солдат в члены своих организаций. Анархисты устраивали митинги на улицах городов. Эти группы в большинстве своем были малочисленны, но заметны.

Накануне октября 1917 г. большевики не преминули использовать анархистов в качестве разрушительной силы, оказывали им помощь оружием, продовольствием, боеприпасами. Анархисты, окунувшись в родную стихию разрушения и борьбы, участвовали в вооруженных столкновениях в Петрограде, Москве Иркутске и других городах.

После октябрьских событий некоторые анархисты частично поменяли свои прежние взгляды, и перешли на сторону большевиков. В их числе такие известные люди, как Чапаев, Анатолий Железняков, разогнавший учредительное собрание, Дмитрий Фурманов и Григорий Котовский. Некоторые анархисты входили в основные большевистские революционные организации: Петроградский Совет, ВЦИК Советов.

Однако приход большевиков к власти многие анархисты встретило враждебно. Буквально с первых часов у анархистов начались разногласия с большевиками. Ратовавшие ранее за Советы, анархисты поспешили отмежеваться от этой организационной формы власти. Другие, признав Советскую власть, были против создания централизованного правительства.

Анархисты по-прежнему выступали за продолжение революции. Их не удовлетворили результаты Октябрьской революции, которая свергла власть буржуазии, но утвердила диктатуру пролетариата. В представлении анархистов, переход от капитализма к коммунизму, а затем и к безвластию должен быть не длительным процессом, требуется всего лишь нескольких дней. Переход мыслился как «взрыв», один «большой скачок». Исходя из этого своего проекта, анархисты провозгласили курс на переход к коммунизму. «Борьба за коммунистический строй должна начаться немедленно», – писал А. Ге.

Анархисты выдвигают лозунг «третьей революции». По их мнению, выходило следующее: Февральская революция свергла самодержавие, власть помещиков; Октябрьская – Временное правительство, власть буржуазии; а новая, «третья» должна свергнуть Советскую власть, власть рабочего класса и устранить государство вообще, т. е. ликвидировать государство пролетарской диктатуры.

Организацию управления анархисты считали в целом нужной: с этим они связывали избирательное начало, но не в форме представительства, которое они считали буржуазным порождением, а в форме делегирования - «вольные советы», которые устанавливают связи на принципах федерации, без какого-либо централизующего начала.

Лозунг «третьей революции» – против «партии застоя и реакции» (так они окрестили партию большевиков) – все шире захватывал членов анархистских организаций. Как и левые эсеры, они обвиняли большевиков в том, что те «делят трудовой народ на два враждебных лагеря» и «подстрекают рабочих на крестовый поход в деревню».

Источник: http://cwar.holdgold.ru/page.php?id=123

Появление анархистов в Мглинском уезде связано с именем Марка Лобанова. Лобанов анархист-террорист. Он местный, родиной из Луговки. Еще до революции 1917 года он совершил вооруженное нападение на имение помещика Голубцова в Тельче с целью грабежа. Грабеж с применением оружия он называл «экспроприацией». За «экспроприацию» Голубцова Лобанова посадили в мглинскую тюрьму, а затем сослали на 10 лет в Сибирь на каторжные работы. Вернулся с каторги во Мглин вскоре после Февральской революции 1917 года и организовал отряд анархистов из 20 человек. Анархисты заняли дом мглинского купца Мединцева и на балконе второго этажа водрузили черное знамя, на котором была нашита одна фраза «Анархия — мать порядка».

«Порядок» они видели в самоуправстве, терроре, насилии, грабежах, пьянстве, в отсутствии всяких норм в своем поведении. Даже дом, в котором жили, они сожгли в ознаменование «порядка». Они участвовали в подавлении контрреволюционного мятежа во Мглине 2 апреля 1918 года, отбирали у населения оружие и военное имущество для формируемых красногвардейских отрядов, но сами не хотели идти воевать ни против гайдамаков, ни против деникинцев.

В Гражданскую войну пыталась устанавливать порядки поддерживаемая немцами самостийная Украина.

Мои родители, вспоминая 1918 год, рассказывали, что отряды гайдамаков представляли собой формирования националистов, в которые были собраны в основном деревенские пьяницы, городские люмпены и всякие проходимцы. Вели они себя, как уголовники, выпущенные на свободу: грабили население, убивали всех неугодных и в первую очередь социалистов и большевиков, пьянствовали, вели себя вызывающе и недостойно. Еврейская часть населения Клинцов очень боялась погромов со стороны гайдамаков. Поскольку гайдамаки находились под контролем и защитой оккупационных войск, еврейская община собрала большие деньги и преподнесла местному немецкому командованию с просьбой не допускать погромов. [Откупаться от своей вроде бы власти путем подношений оккупантам. Как же должна была вести себя здесь эта “власть”!]
О зверствах и бесчинствах гайдамаков долго вспоминали в городе. Моя соседка Евдокия Киреенко рассказывала, что в 1918 году она жила в Займище. В конце лета шла она с Солодовки домой в Займище и видела громадную братскую могилу, заполненную гробами и телами людей, расстрелянных гайдамаками. Место братской могилы, по ее описанию, находится у края леса, возле дороги, ведущей от стадиона к деревне Синьковке, при пересечении с дорожкой, ведущей от Солодовки к Займищу.

(П. Храмченко, Р. Перекрестов. Мои Клинцы)

Ах, поля, вы поля!
Широки вы, поля.
За Клинцами поля…
Под Унечью поля…

Но на вас, на полях,
Урожаю нет.

Истоптал гайдамак
Наш крестьянский хлеб…

(Народная песня)

Не многим гуманнее выглядели и последующие события:

По воспоминаниям моих близких и знакомых людей старшего поколения, после освобождения Клинцов от немцев и гайдамаков революционный порядок в посаде устанавливала жена Щорса — Фрума Хайкина (Щорс). Это была решительная и смелая женщина. Она разъезжала в седле на лошади, в кожаной куртке и кожаных штанах, с маузером на боку, который при случае пускала в дело. Ее называли в Клинцах «Хая в кожаных штанах». Под ее началом выявили всех, кто сотрудничал с гайдамаками или сочувствовал им, а также бывших членов Союза Русского Народа (СРН) и расстреляли на Ореховке, на поляне за Горсадом. Несколько раз поляна обагрялась кровью врагов народа. Уничтожалась вся семья, не щадили даже подростков. Так начиналась гражданская война!

(П. Храмченко, Р. Перекрестов. Мои Клинцы)

http://www.distedu.ru/mirror/_geo/geo.1september.ru/2005/16/14.htm

Отряд Лобанова не входил ни в какие воинские формирования, находился на самоснабжении, делал внезапные налеты на разные селения Мглинского и соседних уездов, нагонял ужас на жителей и забирал у них все, что хотел: скот, хлеб, деньги, одежду и другое имущество. Ни запретить грабить, ни послать на фронт анархистов было невозможно — отряд не подчинялся никому. Не удавалось и разоружить его во избежание крупного кровопролития.

Конный отряд Лобанова свободно «гулял» по уезду, продолжая вооруженный разбой под видом «экспроприации». Летом 1919 года Лобанов с отрядом совершил налет на Козловку Балыкской волости, разорил помещика Неймондта так, что с этих пор в его имении никто не жил. Чтобы не было расхищено оставшееся имущество, уисполком послал в Козловку подводы, и они привезли во Мглин остатки имущества Неймондта, в том числе и рояль, который поставили в здании уисполкома. Когда попробовали играть, из рояля посыпались золотые монеты. Золота оказалось много.

Узнав об этом, Лобанов под угрозой расстрела потребовал от председателя уисполкома Штырхунова вернуть ему золото, как часть незамеченного им при «экспроприации» имущества Неймондта. Золота Лобанову уисполком не отдал. Тогда он решил взять его силой, путем вооруженного нападения на уисполком, который охранялся отрядом красногвардейцев. Чтобы разбить отряд уисполкома, у Лобанова не было достаточных сил. Поэтому он провел работу среди солдат караульной роты, и часть из них склонил к участию в нападении на уисполком.

Служивший в караульной роте родственник Штырхунова сообщил уисполкому о готовящемся нападении анархистов. Уисполком ночью послал своих вооруженных людей в караульную роту. Они вынули замки из пулеметов, арестовали сторонников Лобанова из караульной роты и часть анархистов. Лобанов скрылся. Скоро стало известно, что он находится в Луговке, в доме своего отца.

Группа кавалеристов из 7 человек под командованием Штырхунова срочно выехала из Мглина в Луговку, чтобы арестовать Лобанова. Участник этой операции Клюев Ф. И. помнит, как они в начале августа 1919 года в ночь с субботы на воскресенье окружили дом, где скрывался Лобанов, стуком прикладов разбудили его и предложили сдаться. Лобанов не сдался. Он бросил гранату, выскочил в окно. Открыл огонь из двух револьверов, хотел перепрыгнуть через изгородь, чтобы скрыться в конопле и уйти, но был убит в момент прыжка через изгородь.

После гибели Лобанова его сподвижники, анархисты Козоногий, Галаев и Курбатский, были осуждены уездной ЧК к высшей мере наказания и расстреляны во Мглине. Остальные анархисты в составе разных воинских подразделений порознь были отправлены на деникинский фронт. С анархистами было покончено.

Судьба золота точно неизвестна. Во Мглине до сих пор сохраняется обывательский разговор, будто Лобанов и руководство уисполкома хотели поделить это золото между собой, да не поделили, так как при дележке возник спор, который и привел к кровавой борьбе между уисполкомом и анархистами. В действительности же уисполком ни с кем не делил золото, а охранял его от посягательства анархистов как достояние Советского государства. Золото было оприходовано и отправлено уисполкомом в государственную казну. По всей вероятности, оно поступило в сейфы Государственного банка в Москве. Уисполком давно искал повода, чтобы расформировать отряд Лобанова и отправить анархистов на фронт. Угроза Лобанова разгромить уисполком и захватить золото лишь ускорила ликвидацию мглинских анархистов.

Протченко 3. Е. Земля Мглинская — родной край (историческая повесть).

Брянск: ГУП «Брянское обл. полиграф. объедин.», 2003. — 232 с.