На главную

 

  Село Ормино (Вормино)

 

 

Село Ормино (теперь Вормино) известно по летописи 1142 года. Возникло оно в труднодоступном месте на обрывистом левом берегу реки Ворминки. Место это теперь ворминцы называют «Историческая гора». Северная и западная стороны «Исторической горы» крутым выступом упираются в реку Ворминка. Ее южная сторона, тоже возвышенная и крутая, защищена от нападения врагов зыбкой трясиной и подземными ключами. Только с восточной стороны «Историческая гора» не имеет естественных препятствий. Поэтому с восточной стороны она была укреплена искусственным рвом и земляной насыпью в виде крыши с двумя фронтонами, хорошо заметными и сейчас.

Все укрепление обставлялось бревнами и служило убежищем для населения, когда возникала опасность вражеского нападения. Точной даты упоминания об Ормино нет. В 1975 году старший научный сотрудник Брянского областного краеведческого музея Владимир Иванович Веремьев на территории Орминского городища нашел стеклянную бусичку и браслет, что свидетельствует о раннем возникновении орминского укрепленного поселения.

 

Из книги Я. Соколова Седая Брянская старина

 

По Доулинскому перемирию в 1619 году и Поляновскому договору 1634 года Стародубщина отошла к Польше, в том числе и мглинская земля. На захваченную территорию устремились польские паны, чтобы завладеть крупными имениями. Богатый землевладелец поляк Николай Абрамович захватил Мглин с окружающими селами, в том числе и Ормино.

Деулинское перемирие

Деулинское перемирие - русско-польский договор о перемирии, подписанный в монастыр. с. Деулино в кон. 1618 и завершивший активные военные действия между Речью Посполитой и Россией, начавшиеся в марте 1616 и вызванные к жизни желанием поляков закрепить за собой Смоленск, отобранный у России в Смутное время. Благодаря рейду казацк. гетмана П. К. Сагайдачного к Москве с юга польск. королевич Владислав сумел летом 1618 взять Мещовск, Козельск, Можайск, Звенигород и др.

В кон. сентября - нач. октября он приблизился к укреплениям рус. столицы и начал готовить штурм Белого города. Кроме того, королевич отрядил большую часть войска на захват Троице-Сергиева монастыря, к-рый полякам так и не удалось взять в 1609-1610. Измена у поляков свела на нет все их приготовления к приступу у Арбатских ворот Белого города, и они вынуждены были с большими потерями отойти от стен Москвы. Однако моск. прво не смогло использовать поражение польск. войска и «принудить его к тяжелому, связанному с потерями, зимнему отступлению в Польшу, а пошло, по совету церкви, обеспокоенной продолжающейся осадой поляками Троице-Сергиевой лавры, на выгодное в тогдашней ситуации для поляков и архимандрита лавры перемирие ».

Переговоры начинались несколько раз, стороны то и дело переносили не только их время, но и место: первые контакты произошли 17 октября на Пресне, т. е. сразу же после катастрофы у Арбатских ворот, но спустя 2-3 недели по просьбе духовенства их перенесли в с. Святково, в 7 км от Троицкой обители, на т. н. старой Аглицкой дороге, а затем, в кон. ноября - в Деулино, в 4 км от лавры, и все переговоры происходили уже полностью под надзором «монастырских», а не воевод и цар. дипломатов: снять осаду с лавры «считалось важнее, чем вынудить поляков, используя военно-тактическое давление и обстоятельства снабжения и зимнего времени, отступить от Москвы хотя и на 2-3 месяца позже, но зато окончательно, после чего, усиливая военный нажим, заставить их пойти на прочный и выгодный для России мир.

Такая тактика, однако, заставила бы монахов в Троицкой лавре, быть может, полгода выдержать польскую блокаду и немного “попоститься”. Именно это не устраивало церковников, приобретших за время Смуты значительное влияние на политические и вообще дворцовые дела. Таким образом, церковь как организация оказалась не только виновной в невыгодности для России Деулинского перемирия, но и к тому же, стремясь скрыть свои узковедомственные и корыстные мотивы при заключении этого акта, выступила как фальсификатор истории, распространяя с этих пор миф о том, что якобы мир, достигнутый с поляками, был возможен только с помощью церкви и только ввиду особого “заступничества на небесах” со стороны св. Сергия Радонежского».

Д. п. было подписано на 14,5 лет 1 декабря, т. е. с 25 дек. 1618 по 25 дек. 1631, после чего продлевалось на полгода, чтобы успеть за это время достичь соглашения о заключении полного мира. От России перемирие подписали великие и полномочные послы: бояре Ф. И. Шереметев, кн. Д. И. Мезецкий, окольничий А. В. Измайлов, дум. дьяк И. И. Болотников и секретарь посольства дьяк М. Сумин. От Речи Посполитой: еп. Каменецкий и Кобринский А. Новодвоссич, 1-й посол; К. Плахта, 2-й посол; вел. гетман и канцлер Литовский Л. Сапега; гетман польный А. Гонсевский; секретарь посольства Я. Собеский.

По условиям перемирия, поляки оставляли за собой: Смоленск, Белый, Рославль, Дорогобуж, Серпейск, Трубчевск, Новгород-Северский с округами по обе стороны Десны, а также Чернигов с областью, Стародуб, Перемышль, Почеп, Невель, Себеж, Красный, Торопец, Велиж с их округами и уездами, со всем находящимся на их терр. нарядом, со всеми жителями, кроме купцов, к-рым было предоставлено право оптации.

Речь Посполитая возвращала России захваченные в ходе войны гг. Можайск, Козельск, Мещовск и Вязьму. Граница между Россией и Польшей на главном, СмоленскоМосковском, направлении устанавливалась по линии примерно на равном расстоянии между гг. Вязьма и Дорогобуж. Царь Михаил Фёдорович отказывался от титула «князя Ливонского, Смоленского и Черниговского ». Король Сигизмунд III отказывался от титула «царя Руси» («великого князя Русского»).

Поляки обязывались вернуть икону св. Николая Можайского, похищенную ими и вывезенную в Польшу (1611). Причём «включение этого пункта по настоянию церкви было осуществлено в обмен за согласие России на важные территориальные уступки». Стороны обязались произвести обмен пленными к 15 февр. 1619 и, в первую очередь, - моск. посольством во главе с тушинским патр. Филаретом (отцом царя Михаила) и боярином кн. В. В. Голицыным. После подписания Д. п., когда на зап. границе Моск. гос-ва объявился лжецаревич Иван Дмитриевич, назвавшийся сыном Лжедмитрия I и Марины Мнишек, «некоторые из московского народа стали сноситься с запорожцами. Но польск. король, узнав об этом, предостерег казаков, чтобы они не шли ни на какие выдумки и разъехались бы с границ».

http://www.hrono.ru/sobyt/1600sob/1618deul.html

 

Поляновский мир 1634        

мирный договор между Россией и Речью Посполитой, подписанный 17(27) мая — 4(14) июня 1634 и завершивший русско-польскую войну 1632—34 (См. Русско-польская война 1632-1634). Получил название от места проведения переговоров (село Семлево на р. Поляновке, между Вязьмой и Дорогобужем). Русскую делегацию возглавляли боярин Ф. И. Шереметев и окольничий князь А. М. Львов, польскую — коронный канцлер епископ Я. Задзик, литовский гетман Х. Радзивилл. П. м. подтвердил русско-польские границы, установленные Деулинским перемирием 1618 (См. Деулинское перемирие 1618). Россия отказалась от всех занятых в ходе войны русских земель (захваченных Польшей в начале 17 в.), исключая Серпейск с уездом; польская сторона обязалась вывести свои войска из пределов Русского государства. Польский король Владислав IV отказался от претензий на русский престол, Россия обязалась выплатить польской стороне 20 тыс. руб., были предусмотрены немедленный обмен без выкупа пленными и межевание границы. Последнее было проведено пятью комиссиями в 1635—48. П. м. был ратифицирован в 1635.

Большая советская энциклопедия
Статья 55986

 

 

 

После изгнания поляков с мглинской земли (при Богдане Хмельницком) село преемственно переходило во владение мглинских сотников: Берло, Красного, Сейковича, Турковского. За Турковским Ормино закреплено универсалом (так назывались указы украинских гетманов) Мазепы в 1708 году. В универсале сказано: «За заслуги в должности мглинского сотника, за труды в военных походах и за то, что попался в плен шведам и долгое время терпел неволю шведскую — отдать Михаилу Турковскому село Ормино».

Во время владычества сотников всех казаков переписали в крестьян. Вот почему в переписи 1723 года и в описи 1781 года в Ормино нет казаков. А крестьян грунтовых, т. е. тягловых, обложенных налогами и всякими повинностями, в 1723 году у сотника Турковского в Ормине было 43 двора и крестьян без полевой земли 16 хат. А в 1781 году у подполковника Борковского Максима в Ормине числилось 97 крестьянских дворов и 102 хаты. В 1807 году Ормин стал владением крупнейшего помещика Степана Лашкевича, а от него (после его смерти) снова вернулся к Борковским.

 

 

На главную