Города

Потребность возведения городов возрастала у нас вместе с расширением пределов русского мира. Города заводились прежде, чем поселения; в местах незаселенных, чтоб дать возможность жителям существовать на новоселье, надобно было приготовить для них оборону. Таким образом, южные степи Московского государства не иначе заселялись, как под прикрытием множества городов, городков, острогов, засек и всякого рода укреплений; в низовьях Волги долгое время только города, уединенно стоявшие на сотни верст один от другого, указывали на господство русской державы в безлюдной земле. В Сибири каждый шаг подчинения земель власти государя сопровождался постройкою городов и острогов. Повсюду в XVI и XVII веках постройка городов была одною из первых забот правительства и городовое дело — важнейшею из повинностей всего народа. Когда в старых актах говорится о постройке городов, то разумеется под этим возведение и устройство укреплений, и в этом случае само слово "город" означало ограду, а не то, что находилось в ней; говорилось: города каменные (включая в это название и кирпичные), города деревянные и земляные.

В XVI веке каменных и кирпичных оград было чрезвычайно мало, исключая монастырские стены, которые чаще, чем городские, делались из кирпича. При Михаиле Федоровиче*, после того как Смутные времена показали ненадежность деревянных твердынь, ощутительная потребность охранения государства от всех сторон побуждала выписывать из Голландии мастеров для каменных построек. Как медленно шло это дело, можно видеть из того, что в Астрахани, несмотря на ее одинокое и небезопасное положение, прежде 1625 года не было каменных стен.

При Алексее Михайловиче*, по свидетельству Котошихина, во всем Московском государстве были, исключая монастыри, в двадцати городах каменные или кирпичные укрепления; но это число, кажется, преувеличено; по крайней мере, собирая рассеянные известия того времени по этому предмету, едва ли можно насчитать их столько (Москва, Новгород, Ладога, Псков, Смоленск, Тула, Нижний, Казань, Астрахань, Яик, Ярославль, Путивль, Вологда Полоцк). Вообще же бесчисленные города, усевавшие пространство русских владений, были с укреплениями деревянными или земляными, т. е. с валами и с тыном по валу.

Города располагались так, чтоб около них находилась естественная защита: вода или ущелья; часто одна сторона стены, а иногда и несколько сторон примыкали к озеру, пруду или болоту; с других сторон, менее обезопасенных местоположением, под стенами проводился ров. По большей части деревянные укрепления соединялись с земляными разным способом: например, насыпался вал или осыпь, а на осыпи устраивалась деревянная стена или тын; или же стена стояла на плоской земле, но за нею следовала осыпь; или же деревянные стены были присыпаны хрящем, т. е. кучею каменьев, песку и земли. Простые остроги или острожки делались без осыпей, и их деревянные стены были ограждены только рвами.

Часто город, окруженный деревянною стеною и рвом, был еще раз обведен осыпью или деревянною стеною — так называемым острогом, — а между городом и острогом находилось поселение. Такое городовое расположение было и в самой Москве: Кремль с Китай-городом составлял сердцевину столицы; на значительном промежутке от них была проведена кругом другая стена так называемого Белого города; далее, также после значительного промежутка, земляной вал, обшитый деревянною стеною. Подобное устройство было и в других городах: в Казани был каменный кремль, а за ним следовал посад, окруженный острожною деревянною стеною; в Астрахани также был каменный кремль, а его окружала другая каменная стена, соединявшаяся с кремлевскою вдоль Волги, и промежуток между кремлевскою стеною и этою последнею назывался, как и в Москве, Белым городом.

В Пскове середнее укрепление называлось Детинец: оно стояло в углу, образуемом рекою Великою и впадающею в нее Псковою. От угла, противоположного той стороне, где была Великая, шла стена вдоль реки Псковы и упиралась в башню; от этой башни в обе стороны шли стены, огибавшие город, построенный на двух сторонах реки Псковы; эти стены сходились к двум углам Детинца на берегу реки Великой. Сверх того, в средине города, на левой стороне Псковы, в сторону от Детинца, существовал еще один внутренний город, называемый Кром, а за пределами большой внешней стены, огибавшей весь город, был ров, за которым расположено было многолюдное поселение, называемое Застенье, обведенное деревянною стеною. В Новгороде на Софийской стороне был каменный город, окруженный земляным валом; между тем и другим находился посад; укрепления земляного города шли неправильными линиями, то приближаясь к каменному, то удаляясь от него; за пределами земляного расположены были поселения, тоже в древности еще раз обведенные стеною, а на Торговой стороне был другой город с башнями и рвом.

Некоторые монастыри (они вообще в тот век были твердынями) имели такую же форму укреплений; например, в Кирилловском в начале XVII века была кругом монастырского строения каменная стена, а подалее, на значительном от нее расстоянии, по тому же направлению, эту каменную стену окружала деревянная острожная стена, за которою с внешней стороны проходил вокруг нее ров. Во множестве небольших городов был такой же порядок: за стеною, обыкновенно деревянною, опоясанною рвом по наружной стороне, часть посада, иногда же и весь посад охранялся другою стеною, острожною.
Как каменные, так и деревянные стены не составляли правильных очертаний; так, например, в одном деревянном городе стена в одном месте суживалась до 31 сажени, а в другом расширялась до 98. Почти всегда город в одних местах был шире, в других, параллельных первым, — уже. Окружность городов соразмерялась с местоположением и важностию города. В Новгороде, например, каменный город был в четыреста девяносто восемь саженей кругом, земляной - в семьсот двенадцать, деревянный — в две тысячи четыреста шесть. Окружность астраханского каменного города заключала тысячу семнадцать саженей. В других местах мы встречаем окружность второстепенных городов в сто двенадцать, в сто восемьдесят четыре, в триста девяносто пять, в пятьсот пятьдесят саженей и т.д.
В каменных стенах всегда делались наверху зубцы, такие высокие, что иногда занимали более трети вышины всей стены. По протяжению всей стены возвышались башни, в каменных городах каменные, в деревянных и земляных — деревянные; но случалось, что при деревянных городских стенах башни были каменные, как, например, в Ярославле (Книга Большого Чертежа). Кроме башен, в стенах делались различной формы выступы, носившие названия: городни, выводы, костры, кружала (круглые выемки, где обыкновенно помещались кладовые со входами изнутри и амбары); обломы (скатные пристройки, выдававшиеся в наружную сторону) с деревянными котами (катками или колесами без спиц), которые спускались на неприятеля во время осады; печоры (углубления внутрь стены); быки — расположенные рядами большие выступы, на которых строились укрепления, образовывавшие сверху другую стену.

Стены разделялись по пространствам между башнями, называемым пряслами. Эти пространства имели различное протяжение в одном и том же городе. Так, в новгородском каменном городе пространство между башнями в одной стороне было до 70 саженей, в другой — до 50, в третьей — до 40 и менее. В новгородском земляном городе между одними башнями было 150 саженей, между другими — 46, В Тотьме вообще от 17 до 25 саженей. В одном деревянном городе, в южном краю Московии, на одной стороне вся стена имела 35 саженей, на другой — 44. В Воронеже 1666 году в одном месте пространство между башнями заключало 155 саженей, в другом —30, в третьем — только 18 и т.п. По пряслам устраивались окна, при которых припасались камни и колья чтоб метать на осаждающих, и бои, узкие отверстия, откуда стреляли из пушек и пищалей. Таких боев в больших городах было три ряда и назывались: подошевный, средний и верхний. В Астрахани на пространстве четырехсот двадцати пяти саженей, составлявших часть городской стены, было пятьдесят девять боев. В малых городах их было обыкновенно два ряда: подошевный и верхний. Толщина и высота стен в разных городах была так же различна, как и окружность. В Астрахани в 1649 году каменная стена в толщину была в полторы сажени, а в вышину с зубцами — четыре сажени, без зубцов — две сажени с половиною; сами зубцы возвышались над стеною на сажень с половиною и в толщину были в полсажени.

Стены московского Кремля в XVI веке, по свидетельству англичан, имели в толщину восемнадцать футов. В Кирилловском монастыре вышина внешней стены была до 16 аршин, внутренней — десять; толщина первой — в девять с половиною, а внутренней — в полтора аршина. В Суздале вал с приступной, т.е. с внешней, стороны имел от восьми до десяти саженей вышиною, а с внутренней — от трех до шести. Земляные валы делались книзу шире, кверху уже: таким образом, в этом же суздальском вале толщина его с почвы была от восьми до десяти саженей, а наверху ширина простиралась только до полутора саженей.
Изнутри по стенам проводились лестницы и ходы, обыкновенно из башен от одной к другой; по местам эти ходы имели тайные выходы наружу. На больших выступах, или быках, устраивались мосты, на которых, как сказано прежде, возвышалась другая стена. Вдоль городских стен устраивался мост, по которому можно было иметь движение по всей окружности. Очень часто стены города были двойные, тройные и четверные. Пространство между стенами насыпалось землею, или было соединяемо поперечными бревнами, или же оставлялся промежуток. Сверху делались над ними кровли из теса или решетины. Эти кровли были иногда высоки.
Башни, возвышавшиеся над стенами городов, были по фигуре круглые, четырехугольные, шестиугольные, осьмистенные. Кровли на них иногда были так велики, что сами по себе превышали вышину остального строения; так, в Олонце вышина башни до кровли была пять саженей, а с кровлею — одиннадцать. Вообще вышина, длина и ширина башен была очень различна и неодинакова в одном и том же городе.

Например, в Воронеже в 1666 году одна башня имела в вышину семь саженей, а другие — пять, четыре, три и даже одну. Вышина вообще не соразмерялась с объемом башен; например, в одном городе из двух башен в полторы сажени в диаметре одна была вышиною в три сажени с половиною, другая — в полторы сажени. Редко длина башни была одинакова с шириною. Чаще всего в одну сторону они были длиннее, в другую, внутреннюю, короче, например четыре сажени длины и две с половиною ширины. Но самая обыкновенная мера башен была около трех саженей в длину и двух в ширину.

В некоторых городах башни строились в уровень со стеною, в других — выступали сажени на две, на три и даже на четыре в наружную сторону. Количество башен в городах было чрезвычайно различно, смотря по объему стены: в новгородском каменном городе их было десять, в земляном — девять, в деревянном — тридцать семь; в Астрахани -— десять, в Яике — восемь, в Олонце — тринадцать, в Тотьме — семь, в Смоленске и Муроме — четырнадцать, в Воронеже — семнадцать, в Архангельске — девять, в Кирилло-Белозерском монастыре — двадцать три. Те, которые стояли по углам, назывались наугольными, стоявшие посредине стены — середними, с воротами — проезжими, без ворот — глухими.

Везде были тайнинские башни, стоявшие обыкновенно поблизости к реке; оттуда делали подземные ходы со срубами, иногда саженей на шесть, десять и более. Башни назывались по урочищам, по местности, или же по их назначению, например, розважская, новинская, водяная, набережная, поваренная, квасоваренная, также по именам праздников или святых, например, пречистенская, введенская, никольская. Последнего рода названия давались преимущественно проезжим башням.

Башни разделялись на ярусы, которые снаружи обозначались террасами во всю окружность строения, называемыми в те времена мостами. Этих ярусов было обыкновенно три: нижний, или подошевный, средний и верхний, а иногда, особенно в небольших городах, только два. В каждом ярусе устраивались бои; в подошевном стреляли из пушек, и потому он назывался пушечным, а в верхних над ним — из пищалей и мушкетов, и потому они назывались пищальным и мушкетным боями.

Не всегда в одном и том же городе были башни с равным количеством боев. Так, в Смоленске в некоторых башнях были неполные бои, хотя с полным количеством мостов. Например, в одной башне бои устроены были только в среднем мосту, в другой — только в верхнем, а в нижнем и среднем не было боев. Ходы по башне были иногда снаружи, иногда изнутри, так что башня в средине по столбу разделялась на отделы, а верхние отделы с нижними соединялись посредством лестниц.

Иногда на кровлях башен устраивались чердаки, клетки или караульни, небольшие надстройки для обозрения далеких предметов; в них также были наготове пищали. Число проезжих башен соразмерялось с величиною города. В каменном новгородском городе из десяти башен было шесть проезжих, в земляном — из девяти три, в Воронеже— из семнадцати шесть, в Белозерске — из восьми две, в Инсаре— из восьми три, в Муроме — из четырнадцати две проезжих и третья с воротами водяными, т.е. ведущими к воде; в небольших городках из четырех башен строилось по две проезжих; никогда не строились города с одним только выходом.

Ворота в башнях были толсты и широки, и потому проезжие башни всегда значительно были и выше, и массивнее глухих; например, в семь саженей с половиною длиною и столько же шириною. В воротах вделывались боевые окна, как в глухих башнях и в пряслах. Над ними находился образ святого или какого-нибудь большого праздника, и по имени образа называлась башня; а в некоторых городах в башнях над воротами устраивались маленькие церкви. Ворота запирались огромными замками. В мирное время, однако, створы ворот не запирались, а только на ночь опускалась решетка, а для удобства в самых воротах проделывались калитки, которые также запирались особыми замками.

Обыкновенно на проезжих башнях устраивались боевые часы и вестовой колокол, который всегда был массивнее и громче обыкновенных церковных или благовестных колоколов. Его называли также полошным колоколом, потому что звонили в него на тревогу и призывали народ к сбору. Вместе с вестовым колоколом стояла вестовая пушка, из которой стреляли только тогда, когда подавали сигнал. На прочих башнях привешивались также колокола; в них звонили во время отбоя неприятеля или вылазки, для возбуждения охоты к битве и храбрости. В темные ночи на башнях зажигались свечи в слюдяных фонарях. Случалось, что перед самыми проезжими башнями делали острожки или города в малом виде. Так, в Муроме перед двумя проезжими воротами сделаны были острожки: один длиною в восемь саженей, а поперек в три сажени, другой — длиною четыре, а шириною — три сажени.
Городовые стены, или валы, окаймлялись всегда рвами разной глубины и ширины, проведенными по направлению твердынь с их внешней стороны. В небольших городах встречались рвы глубиною в сажень и шириною в две сажени или глубиною в две сажени, шириною — в две с тремя четвертями сажени; но в больших городах рвы были и глубже, и шире, и достоинство их вообще полагалось в том, чтоб они были глубоки и круты. В иных местах в эти рвы проводили воду, а в других забивали сваи, называемые частиком или чесноком; а иногда самый чеснок утыкали сверху железными спицами; иногда, кроме того, рвы обводили особою оградою из дубовых бревен. Случалось, что таких рвов за главною стеною или городским валом было несколько рядов, один возле другого по одному направлению.
От рвов в наружную сторону проводили отводные стены и делали длинный ряд укреплений, называемых надолбами. То были столбы из толстых бревен (обыкновенно дубовых), поставленных тесно один возле другого и составлявших сплошную стену. Надолбы были двойные и тройные, т.е. в два и три ряда; ряды эти соединялись между поперечными связями из бревен наверху и, таким образом, представляли вид коридоров, всегда в извилистом направлении.

Около Воронежа такие коридоры шли от города на протяжении пяти с половиною верст до караульного городка, устроенного для наблюдения и для подачи вестей в город; иногда же ряды надолб шли от города верст на двадцать и даже более и были окаймлены рвами, а по местам между ними устраивались башенки. Там, где нужно было сделать выход, устраивались ворота с опускными колодами. От таких мест пускались в стороны ряды новых надолб, называемых отметными, а от этих в надлежащих местах расходились в боковые стороны другие отметные.

В некоторых местах в надолбах делались тайные выходы, известные одним служилым людям. Надолбы на своих поворотах упирались в лесные завалы, т. е. кучи срубленного и сваленного леса, шириною саженей в двадцать или тридцать. Неприятель, подступая к городу, должен был сначала пройти через эти завалы, потом путаться около лабиринта надолб, уничтожать их и тогда уже достигнуть городских укреплений, которые, как выше сказано, были нередко двойные и тройные и сопровождались двойным и тройным рядом рвов.

Дороги, служившие сообщением для городов, пролагались вдоль надолб и проходили через устроенные в них ворота, которые, в случае нужды, запирались, как выше сказано. Кроме надолб существовали еще укрепления, называемые тарасами. Они состояли из бревен продольных и положенных на них поперечных и если были в два ряда, то покрывались сверху дранью. Для укрепления берегов от полой воды близ города ставили такие тарасы и насыпали внутрь рядов их землю. Тарасы приставлялись также к пряслам городских стен в разных местах.
В украинных странах от городов до городов проводились земляные насыпи, и по их протяжению устраивались в разных местах жилые и стоялые острожки. Первые были те, где постоянно жили служилые: они впоследствии обращались в город; в другие же посылались служилые на временную службу: последние нередко возникали и скоро потом исчезали.

По сторонам устраивались лесные засеки, состоявшие из куч наваленного лесу, обведенные рвом, но иногда делались в них башни и они принимали вид построенных наскоро городов. Эти засеки возводились преимущественно в лесных местах; туда отряжался засечный приказчик с отрядом служилых: они должны были, заслышав о неприятеле, тотчас подавать весть в город. Таким образом, южная часть Московии представляла ту особую физиономию, что, при своей малонаселенности, усеяна была городами и острогами с надолбами по окрестностям и была изрезана земляными валами в разных направлениях, со множеством лесных засек и завалов. Все эти укрепления делались наскоро, а потому скоро и разрушались; теперь, кроме остатков валов, нет и следа их, да и в то время, когда они строились, край был больше защищаем твердостию служилых людей, чем этими бревнами. Наши городки некорыстны, говорили в XVI веке донские казаки крымскому хану, оплетены плетнями, увешаны тернами, да доставать их надобно твердо головами.
Во внутренности этих каменных, земляных и деревянных оград, называемых общим именем городов, стояли казенные здания. Там была приказная изба, где сосредоточивалось управление города, посада и всего уезда, если город был уездный; пред сенями приказной избы ставили пушку. Вблизи приказной избы находился воеводский двор, огороженный забором или заметом с разными постройками внутри, необходимыми по тогдашнему образу жизни, как-то: горницами, избами, погребом, ледником, мыльнею, поварнею.

Затем следовали дворы священников и церковнослужителей, церковь, которая обыкновенно числилась соборною или главною над церквами всего посада, прилегавшего к городу. Далее были казенный погреб для хранения зелейной казны (т.е. пороху), пушечный амбар, где хранились свинец в свиньях, пули, ядра и оружие. Для этих хранилищ делались здания земляные или каменные, а иногда вместо особых построек они помещались в стенах и башнях или же во внутренних пристройках к стенам.

В городе находилась государева житница, откуда раздавались служилым хлебные запасы или хлебное царское жалованье. В городе была тюрьма, иногда помещаемая в деревянной избе, врытой в землю и огороженной тыном, иногда же в срубе, засыпанном совершенно землею. В городе находились избы служилых стрельцов, пушкарей, затинщиков; но в каменных городах эти помещения устраивались и в стенах.

Наконец, в городе были дворы разных частных лиц, особенно дворян и детей боярских, имевших свои поместья в уезде. Эти дворы строились ими на случай опасности, когда придется прятаться в осаду от неприятеля. В обыкновенное мирное время хозяева таких дворов там не жили, а оставляли дворников из бобылей, которые занимались каким-нибудь ремеслом или промыслом и тем содержались, и вместе с тем управляли дворами за право жить в них.

Сверх этих частных осадных дворов были еще казенные осадные дворы, или избы, построенные для простонародия на случай военного времени, когда воеводы посылали через бирючей скликать народ в осаду. Избы эти были столь просторны, что в них по нужде помещалось до двухсот человек, и жители подвергались там всевозможнейшим неудобствам, какие могут происходить от тесноты; от этого нередко жители предпочитали скитаться по лесам, подвергаясь опасности попасться под татарский аркан, чем идти в осаду.
Количество строений в городах было различно, смотря по величине города. В больших городах помещались даже и гостиные дворы; города в таком случае делались средоточием торговли, и оттого-то впоследствии название города стало вообще означать место торговой и промышленной деятельности. Прежде других такой характер получили те города, где сосредоточивалось управление несколькими уездами.

Возникновение и роль городов на Брянщине

Скандинавы называли Русь "Гадарика" - страна городов. Города являлись центрами государственного, позднее - феодального властвования; города были центрами княжеств, земель, волостей . Со второй половины XII в. постоянная княжеская столица - Трубчевск , (в середине XII в. княжеский стол находился во Вщиже, короткими периодами - в Стародубе). В XIII в. столицы княжеств - Брянск и Карачев . Рост городов был связан не столько с торговлей, сколько со степенью концентрации власти. Древнерусские города возникали на окраинах плодородных ополий, там, где эти ополья пересекали важные торговые или государственные пути. Летописи упоминают три города - Стародуб, Синин Мост и Росусь; археология добавляет ещё четыре-пять: Брянское ополье имеет два города -Брянск и Вщиж .

Источник: CD-диск Брянский край. Гипертекстовое мультимедийное пособие, 2004 г.

^*) Первый царь династии Романовых, избран в 1613 году,

^*) Русский царь с 1645 года по 1676