Бой со шведами во Мглине
по материалам книги З. Е. Протченко Земля Мглинская - родной край
Карл XII
Расправившись с союзниками русского царя, шведский король Карл XII решил сокрушить Россию, разделить ее на мелкие княжества между своими феодалами, поработить русских, украинцев, белорусов, поляков, литовцев. Выполняя замысел короля, шведская армия в 1708 году через Белоруссию двинулась прямым путем на Москву. Прямой и быстрый поход на Москву шведам не удался. Им преградила дорогу новая укрепленная линия и русские войска, которые, не ввязываясь в крупные бои, мелкими, но частыми ударами наносили большие потери врагу, делали завалы на дорогах, задерживая наступление. На помощь выступил белорусский народ. Чем дальше продвигались шведы, тем большие массы народа втягивались в борьбу. Создавалась реальная опасность большой партизанской войны в шведском тылу. Это заставило Карла XII изменить направление и пойти сначала на Украину. Сюда его тайно звал изменник Мазепа, обещавший поднять всю Украину против России и вместе со шведами пойти на Москву. Кроме того, король надеялся на Украине взять продовольствие и дать отдых войскам, хотел приблизиться к Турции и крымским татарам, которые обещали ему дать часть своих войск и ударить на русских с юга (см. История Украинской ССР, т. 1, с. 310).
Почему Карл должен был отказаться от похода на Смоленск? Потому что уже в Белоруссии его встретило сопротивление населения, убегавшего в леса, не дававшего ни хлеба, ни сена, и дальше, от Старишей к Смоленску, это явно должно было стать еще хуже. Почему не удалось "восстание Мазепы", но зато очень хорошо удалось восстание против Мазепы? Потому что народные массы желали гибели шведского агрессора и украинского изменника. Почему король с армией в свирепую стужу должен был, бросив плохие зимние квартиры в Ромнах и еще худшие в Гадяче (а других не было, так как обещанный Мазепой Батурин был сожжен), толкаться от Веприка к Опошне, от Опошни к Ахтырке, которую взять не было сил, от Ахтырки к Краснокутску, а оттуда к Коломаку и вернуться снова к Опошне, и все на походе, все без квартир? Да потому, что, несмотря на самые неистовые зверства захватчиков именно в "Восточной", т. е. Слободской, Украине, население по-прежнему прятало припасы, сжигало дома и скрывалось в лесах.
Всего этого историки вроде Эрнеста Карлсона не желают замечать. Так и обрел ищущий Карл XII "хорошие квартиры" только в своих холодных шатрах и палатках и на голодной диете под валом города Полтавы, куда его не пустили, как не пустили его ни в Мглин, ни в Стародуб, ни в Новгород-Северский, ни в Ахтырку. И не пустили его не только гарнизоны, но и активно помогавшее им население. Эти последние "квартиры" оказались 27 июня 1709 г. в русских руках, потому что в этот день русское войско пожало плоды не только своих предшествующих побед на поле брани, но и долгой, не прекращавшейся почти целый год, народной войны, так страшно истощившей "превосходные войска" агрессора.
И из Мглина, и из Почепа, и из Стародуба шли хорошие вести о том, как держит себя население в этот труднейший момент первой встречи северских украинцев с неприятельской армией. "А черкасы сбираютца по городкам и в леса вывозят жены и дети и хлеб по ямом хоронят. А я им сказал, что идут наши полки и они тому зело рады и ожидают"{2} , — так доносил Федор Бартенев, "адьютант лейб-гвардии", Меншикову из Почепа 24 сентября 1708 г. Шведы приближались к Стародубу. Впоследствии в большую заслугу стародубскому полковнику Скоропадскому была поставлена царем патриотическая твердость жителей Стародуба и всего стародубского полка. Но население вовсе не нуждалось в одобрении или поощрении своего полковника. Оно без всяких начальственных внушений и колебаний решительно приготовилось к обороне.
Скоропадский был посажен в 1706 г. Мазепой на место полковника, но когда получил от Мазепы предложение примкнуть к изменническому предприятию, то отказался. За это Петр и сделал его гетманом в ноябре 1708 г. ...
Обострился вопрос о продовольствии для людей, не хватало сена для лошадей (об овсе забыли давно и думать). Крестьяне разбегались во все стороны, сжигали или закалывали в землю, пли прятали в соседних лесах все, что только могли, и исчезали. Ни расстрелы, ни пытки пойманных не помогали. Хронический полуголод, в котором жила поэтому шведская армия с момента вступления в Белоруссию, во-первых, не дал возможности главной королевской армии спокойно подождать Левенгаупта на Днепре, в Могилеве или хотя бы даже за Днепром, недалеко от реки, но заставил сорваться с места и, круто переменив направление, идти не на Смоленск по "оголоженной" дороге, а на Стародуб. Во-вторых, население не давало никаких сведений о русской армии, а если и давало, то неправильные или неточные. И в то же время шведы чувствовали себя окруженными тучей добровольных шереметевских лазутчиков, доносивших в русский штаб о всяком передвижении неприятеля. Крестьяне не только следили за неприятелем, но и играли главную роль в качестве Дозорщиков на громадной русской западной границе.
Тарле Е.В. - Северная война и шведское нашествие на Россию
В сентябре главные силы шведской армии уже подходили к Кричеву и скоро вторглись на территорию Северной Украины. Петр I так поставил разведку, что войска Карла XII всегда и везде были на глазах у русских, и он точно знал, где шведы, сколько их, куда движутся и каково их ближайшее намерение.
Пётр 1
17 сентября русская войсковая разведка сообщила, что шведы в составе 3 дивизий, не останавливаясь, идут на Кричев и спрашивают дорогу на Стародуб. Разведчики, высланные из мглинской казачьей сотни, 19 сентября донесли во Мглин, что шведы около Дрокова подошли к Ипути, что они через реку стреляли в шведов.
Начальник мглинской казачьей сотни Есимонтовский немедленно написал об этом полковнику Скоропадскому в Стародуб. Письмо Есимонтовского не сохранилось, но его содержание было послано Петру I в следующем изложении адъютанта от гвардии Федора Бартенева. 19 сентября адъютант Бартенев доносил царю из Почепа, что в письме сотник млынский сообщил полковнику Скоропадскому о приближении к местечку Млыну (так иногда называли Мглин в военных донесениях Петру I), примерно 8 полков шведской конницы, что казаки через Ипуть стреляли в шведов, а шведы уговаривали казаков: «Мы де у вас брать не будем ничего, только за деньги будем покупать», а казаки на то им ответствовали: «Мы де вам будем пули продавать». — «Письма и бумаги императора Петра Великого». — Изд. 1951 г., т. 8, с. 696.
Заняв правый берег Ипути, 19 сентября 1708 года шведская армия в составе 3-х дивизий оказалась всего в 21 версте от Мглина, в котором находилась лишь одна казачья сотня. Боясь переправы шведов через Ипуть и нападения на Мглин, сотник Есимонтовский с семьей пытался бежать, но мглинчане перехватили его и вернули в город. В это время крестьяне окрестных селений вывозили семьи в лес, зарывали хлеб, разбивали мельницы, а сами шли на помощь казакам защищать Мглин. Город готовился к обороне. Здесь еще была надежда, что полки генерал-майора Ифланта, двигавшиеся от Брянска к Почепу, успеют подойти к Мглину раньше шведов. Однако скоро стало ясно, что русские войска не успевают придти на помощь Мглину, так как шведы уже наводили мосты через Ипуть, готовились к переправе. Прибывший из Почепа во Мглин Бартенев доносил Петру I: «Неприятель стоит у р. Ипуть и делают мосты за 3 мили от местечка Млына».
Шведы переправились через Ипуть и заняли село Костеничи, всего в 10 верстах от Мглина. «А в городе сидит сотник млынский и с ним казаки 100 человек гор. Мглина и мужики из деревень», — снова доносил Бартенев. Это донесение — яркая иллюстрация того, что казаки и крестьяне вместе приготовились к защите города. Они решили своими силами дать бой шведам и с часа на час ожидали появления врага со стороны Костенич.
Рано утром 24 сентября шведский кавалерийский отряд под командованием майора Коскуля показался на дороге Костеничи—Мглин. Коскуль имел задачу уговорить мглинчан и надеялся без боя взять у них провиант и фураж. Генерал-майор Ифлант доносил об этом Меншикову так: «Шведы 24 сентября были посланы во Мглин уговорить жителей дать им провиант и фураж»... Защитники Мглина не пустили шведов в город и, не вступая в переговоры, открыли ружейный и пушечный огонь, как только враги приблизились к воротам города.
Имея впереди незначительное число защитников крепости, а позади армию своих войск, шведы смело бросились на штурм города, повторяли атаки одну за другой, но всякий раз откатывались назад, оставляя убитых у стен и ворот города. Сколько времени длился бой и сколько штурмов отбили мглинчане, сведений нет, но известно, что, потеряв более 50 человек убитыми, шведы отошли к Костеничам в расположение своей армии. О мглинском сражении Федор Бартенев 26 сентября доносил Петру I: «Неприятельские люди перебрались через р. Ипуть и 24 сентября приходили штурмовать городок Млын на заре. И городка не взяли, и отступили с уроном, которых я видел и считал 50 тел у стены городовой да у ворот города убито из пушки 2 офицера, один майор, шпаги и платье сняли казаки и записную книжечку у майора из кармана взяли, где был записан пароль на эту ночь».
Штурм Мглина шведы больше не возобновляли. Основные силы шведов прошли мимо Мглина. Шведский генерал-майор Лагеркрон от Костенич повернул на Стародубский шлях. За Стародуб развернулись упорные и кровопролитные бои. Шведы потерпели крупное поражение и, потеряв более 1000 человек убитыми, отступили, не взяв города. Великое мужество показали защитники Мглина и Стародуба. Петр I своим полковникам в пример ставил мужество и героизм этих первых городов Северской Украины, встретившихся на пути большой шведской армии.
При обороне Мглина особенно отличился местный казак Пузанов. Это его имеют в виду, когда рассказывают, как мглинский казак «золотую» шапку у майора Коскуля сбил. Шапка эта долго хранилась в церквах Мглина, пока не потерялся след ее. Две пушки Петровского времени, участвовавшие в бою, тоже долго находились в городе на дворе пожарной команды, но перед войной 1941—1945 гг. их тоже не стало. А роду Пузановых, по рассказу потомков, за беспримерную храбрость их предка царь пожаловал грамоту с благодарностью и правом мужскому полу бесплатно обучаться в военных училищах.
События, волновавшие когда-то людей, неизбежно передаются потомками устными рассказами. Рассказы эти с течением времени бледнеют, часто искажаются, стираются новыми впечатлениями, забываются. Так о самом сражении 24 сентября 1708 года теперь нигде уже не слышно даже смутных воспоминаний, но ироническое выражение: «во Мглине швед «золотую» шапку потерял» хранится среди мглинчан по настоящее время. Да Воздвиженскую возвышенность в городе, которую Коскуль так и не смог штурмом взять, иногда в насмешку называют «шведской горой».
