На главную

 

Полковые судьи

 

Полковые судьи   за это время: Федор Ходневич, 1669. Андрей Иванов, ок. 1670. Яков Петрович Улезко, 1676–78. Самойло Иванович Колничий, 1680–90. Давид Трофимович Пушкаренко, ок. 1695. Яков Завадовский, 1703–705. Иван Романович Ракушка-Романовский, ок. 1706. Юрий Ильич Рубец, 1709–11. Семен Рубец, ок. 1714. Прокофий Силенко, 1714–22. Афанасий Иванович Есимонтовский, 1729. Николай Данилович Ханенко, 1729–37. Андрей Мойсеевич Рубец, 1737–52. Кирило Лобысевич, 1757. Петр Яковлевич Малишевский, 1758–63. Петр Лишень, 1765. Петр Косач, 1769.

Андрей Иванов, ок. 1670

Андрей Иванов известен по одному акту 1677 г., в котором он назван "бывшим судьею полковым стародубским". Сын его Иван Андреевич был новгородсеверским городовым атаманом и стал называться в народе "Судьенком"; это был отец известного уже новгородсеверского сотника Степана Судьенка. Таким образом, Андрей Иванов был родоначальником Судьенков.

 

Яков Петрович Улезко, 1676–78

Улезко начал войсковую службу еще при Богдане Хмельницком; в 1659 г. он был уже корсунским полковником ¹⁸⁹).

При взятии Корсуня русскими войсками в 1665 г., Улезко попался в плен, причем назван "бывшим корсунским полковником" ¹⁹⁰). Затем он служил у Дорошенка и, будучи генеральным судьей, находился в 1674 г. в числе прочей старшины Дорошенка, признавшей Самойловича гетманом обоих берегов Днепра ¹⁹¹).

После этого Улезко перешел на службу к Самойловичу и был поставлен на уряд стародубского судейства, при чем получил в этом полку с. Яцковичи ¹⁹²).

Кроме этого села, тогдашний полковник Алексеев дал Улезку в 1678 г. еще хутор под с. Пихторовкой, – "яко ясневельможний его мил. п. гетман уважаючи старую п. Якова Улезка, суде нашого полкового и к государскому маестатове верность и ку своему реементове зичливости, взглядом того, яко человека здавна в войску запорозком заслужоного, и урядом в полку нашом почтив его судейским, так и я стосуючися воле его панской, надаю ему, п. суде, хутор по небощику Гаврилу, в с. Пихторовке" ¹⁹³).

Улезко переселился в Стародубщину с двумя сыновьями, Тимофеем и Степаном, которые оба служили войсковую службу и оба получили маетности. Умер Яков Улезко раньше 1686 г., так как в этом году гетманич Яков Самойлович отдал Пихторовку, которой завладел старый Улезко, сыну его Тимофею. ¹⁹⁴)

___________________________________________________________________

¹⁸⁹) В универсале Юрия Хмельницкого 1659 г., читаем: "показывал нам п. Яков Петрович (полковник) корсунский, запись себе служачую, данную от Александра Синицкого, взглядом млина на р. Росе". Дело о роде Улезков, в арх. Черниг. двор. депут. собр., 190.

¹⁹⁰) А.Ю.З.Р., V, 267.

¹⁹¹) Т. ж., XI, 422.

¹⁹²) "Переведенный з Чигирина з гетманом Дорошенком, Яков Улезко при гетмане Самойловиче владел Яцковичами". Генер. следств. Старод. полка.

¹⁹³) Обозр. Рум. Оп., 553.

¹⁹⁴) О Тимофее Улезке см. в полков. сотне, с.с. Высокое, Рохманов и Пихторовку, а о Степане – д. Берновичи, в той же сотне.

 

Самойло Иванович Колничий, 1680–90

Колничий, как видно по актам, пробыл на судействе более десяти лет, с некоторыми, по-видимому, перерывами. В актах он везде называется только по имени и отчеству; прозвище его обнаружили местные старожилы при генеральном следствии.

Давид Трофимович Пушкаренко, ок. 1695

Пушкаренко в 1687 г. был сотником полковым, а потом, в 1690–91 гг., новгородсеверским. *)

Затем, в духовном своем завещании, написанном в 1705 г., он называет себя бывшим стародубским полковым судьей ¹⁹⁵). Из этого завещания видно, что он оставил только одну дочь.

___________________________________________________________________

*) Давыд Пушкаренко встречается также и в числе переяславских сотников, в 1683 г. Одно ли это лицо с стародубским сотником – не знаем.

¹⁹⁵) Обозр. Рум. Оп., 826.

Яков Завадовский, 1703–705

Завадовский вышел в 1679 г. из "Луцкого воеводства" и первое время служил у Самойловича в качестве "дворянина"; а затем находился "при боку" гетманича Якова, когда тот был полковником, и за эту службу получил от последнего в 1686 г. с. Дохновичи. Когда гетманом стал Мазепа, Завадовский обратился к нему с просьбой о подтверждении Дохнович; но Мазепа, так щедро раздававший маетности в первые месяцы своего гетманства, просьбу Завадовского удовлетворил лишь отчасти, как видно из следующего письма, которое он написал в сентябре 1688 г. к полковнику Алексееву:

"Любо мы и сами ведаем, же в полку в вас многие села суть в раздаче разным людям, еднак кгды нам п. Яков Завадовский не перестает своими суплеками о респект докучати, теди яко мы до него склонилисмо ласку нашу, так и от вас жадаем, абысь ему тое село яким он прежде сего владел, если то не будет кому перешкодою, именно Дохновичи, отвел к его домовому подпартю". 196)

Понимая, что за Завадовским еще не было таких служб, которые давали бы ему право на маетность, но в то же время видя в нем старого товарища по службе у Самойловича и, кроме того, своего брата – заднепровского "шляхтича", Мазепа не мог отказать Завадовскому в его просьбе ему и отдал Дохновичи, только не своими руками... Через десять лет после этого письма, Завадовский был полковым есаулом, а в 1704 г. – судьей и наказным полковником, когда Миклашевский временно был лишен уряда. В этом же году Мазепа утвердил за ним и Дохновичи, "в совершенное владение". Завадовский умер не позже 1708 г. ¹⁹⁷), оставив одного сына Василия, служившего бунчук. товарищем более 45 лет. У этого Василия был тоже один сын и тоже Василий, служивший тоже бунчук. товарищем около 40 лет. Василий Васильевич был женат на дочери Михаила Степановича Ширая и был отцом гр. П.В. Завадовского.

___________________________________________________________________

¹⁹⁶) Дело о роде Завадовских, в арх. Черниг. двор. деп. собр. Дополнения к родословной Завадовских см. в Русск. Арх. 1887 г., №1, стр. 118.

¹⁹⁷) Обозр. Рум. Оп., 523.

 

Иван Романович Ракушка-Романовский, ок. 1706

Ракушка-Романовский был сын Романа Ракушки, которого Брюховецкий из нежинских сотников поставил генер. подскарбием, поручив ему описывать разные промышленные заведения по Малороссии, для обложения их налогами. Уряд генер. подскарбия после Брюховецкого был уничтожен, и Ракушка стал священником в Стародубе. Женив здесь сына Ивана на дочери мглинского сотника Есимонтовского, отец тем самым дал ему возможность пробиться в местную старшину. Судьей Романовский, впрочем, был очень недолго. Подробнее о нем будет сказано в перечне мглинских сотников.

Юрий Ильич Рубец, 1709–11 и Семен Рубец, ок. 1714 

Рубец был родной племянник известного Михаила Рубца, сотника топальского. Судьей он был недолго и был заменен своим родственником Семеном Рубцом. В грамоте 1715 г., которой за Юрием Рубцом были утверждены отцовские маетности, он назван уже бывшим полковым судьей ¹⁹⁸). В этой же грамоте упоминается и Семен Рубец, бывший, кажется, племянником Юрия.

___________________________________________________________________

¹⁹⁸) Т. ж., 675.

 

Прокофий Силенко, 1714–22

Силенко в 1690 г. был полковым хоружим, а затем, в 1693 г., полковым сотником, пробыв на этом уряде около 15-ти лет. За это время Мазепа утвердил за ним в 1696 г. село Найтоповичи, которое дано было Силенку Миклашевским "до ласки войсковой", а в 1704 г. – дал Силенку сельцо Кривошеи. В 1709 г. видим Силенка уже обозным; этот уряд он получил прямо из сотников, за долгую свою службу. В этом же году Силенко получил от Скоропадского с. Белый Колодезь, "за услуги под час нашествия неприятеля шведа в Стародуб и дому его ставшагося разорения". Так сказано было в универсале; но один из сыновей Силенка публично утверждал, что гетман дал его отцу Бел. Колодезь за крупную взятку. Жалуясь уже по смерти Скоропадского, за отобрание в 1714 г. Белого Колодезя, сын Силенка писал, что за это село гетман взял у его отца – "100 червонных, 700 золотых чехов и кружку сребную ценою в 45 р." ¹⁹⁹).

Несомненно, что при получении универсалов на маетности дело не обходилось без узаконенных обычаем подарков, но, конечно, не таких крупных, как говорит Силенко; в этом случае взято было много потому, вероятно, что прибавлять Силенку к двум селам еще третье – не было достаточных оснований, причем, кроме того, приближенные Скоропадского, только что бывшего перед тем стародубским полковником, хорошо знали, что у Силенка денег много. Другим универсалом, 1710 г., гетман позволил Силенку

"в росуском лесе, на местцу старанем и працею его ж расчищенном, ведле хутора его найдуючомся, слободку осадити и там же на вершине речки Русухи, греблю уфундовати и млин на ней построить". 200)

Обозным Силенко оставался долее 1714 г., когда его понизили на уряд судейства, "за старость". Силенку в это время было более семидесяти лет, причем, кроме того, был "скалечен" от ран, полученных в сражениях: один из внуков его писал в 1713 г., что Силенко служил "через осемдесят лет и больше, и будучи на многих службах, многократно ранен, стрелян, колот и порубан, и при разлитии крови своей крайне был скалечен".

У Силенка было три сына, Лукьян, Тимофей и Григорий, которые стали писаться уже Силевичами. Под конец жизни отца они почти его не слушали и, не похоронив его, уже делили наследство. Сначала Силенко жаловался Полуботку (1722 г.), что по упрямству старшего сына, он никак не может составить "легации" (завещания) относительно распределения своих маетностей между детьми:

"Не можем прийти (с меньшими сыновьями) до скутку, за упорчивостью старшого сына моего Лукьяна, который Бога не боится, права (суда) не слушает и мене, отца своего, и меньших братов впевец оборочает, поневаж он, Лукьян, над лиекацию (завещание) мою, як почали состановляти, другий рок контрует, не хотячи з футора моего Илбовского выступити, в котором он всякие пожитки на свой оборот употребляет... А я теперь маломощний, при так глубокой старости, горше шпиталя (богадельни) без хлеба мешкаю: самому исти нечого и досмотруючим мене: также сыны меньшие, Тимофей и Григорий, не имеют тепер хлеба где взяти... Прето я з сынами моими Тимофеем и Григорием, плачливе ускаржаемся на Лукиана... и просим панской милости о сем: указ преноважный свой панский на упорчивого видати, а при указу, особу от боку своего ординовати, для выпроважения его, Лукиана, з того моего Илбовского футора и для снабдейшого померкования з меншими братами...".

Но чрез месяц после написания этой жалобы, Силенко опровергал все написанное и говорил совсем другое:

"сыны мои мнейшие, Тимофей и Григорий Прокоповичи, забывши при старости лет моих, наказания и расположения, самоволне поехали суплековать на сына моего старшего, же будто он противится розделу моего отческого и благословения; толко ж з оного не узнал и не узнаю бити противным, когда ж родительского от мене просит благословения, а не самовольствия межи добрами мною набытими; межи которими то синами моими прошу покорне (пишется тому же Полуботку) грунта мои приказать праведно между собою разделить, жеби они по смерти моей, не вщинали правних ранкоров..."

 

При этом Силенко послал Полуботку свой проект раздела, который и был принят в основание состоявшегося в Глухове между сыновьями его соглашения. Составленный раздел затем был послан на утверждение старого Силенка, при следующем письме Полуботка, на имя наказного полковника:

"Писал до нас п. Прокоп Силенко, бывший судия стародубский, что любо дети его, Лукьян и Тимофей, будучи тут в Глухове, при собрании многих посторонних людей, на том полюбовно и расписалися, дабы старший сын его Лукьян з Григорием, владел селом Найтоповичами и половиною слободы, на власных его ж кгрунтах на оттепер осаженной; а середней син Тимофей имел бы в своем заведованю селце Кривошии и тое ж половину слободи. Однак его отческая на том состоялася воля, чтоб тому старшому сынове его, Лукьянове, владеть только вишеписанной слободи половиною, а село Найтоповичи до кончины жития его, шло б на его власный обиход и сина меншого его, Григория. Кривошии зась и тоей ж половина слободи, прислушали б среднего сына его Тимофея, респектом килконадцетолетних неленивых войсковых служеб, до яких и впред згодность его Тимофееву на своем местцу залецает, чого ради просил нашего подтвердительного указу, иж бы его легация при старости лет его сочиненная, не была скасована. Теди мы по тому его п. Прокопа Силенка, прошению, пишучи тепер до вмти, предлагаем, абысь призвавши перед себе всех трох синов его, п. Прокопа Силенка, именем нашим накрипко, як под неотступным знатним за преступление указу, войсковым наказанием, так и под винами правними, приказал оним, чтоб жаден з них тоей вишшевираженной воле отческой, не дерзал быть нарушителем, леч бы подлуг легации отческой, Лукьян ведал половиною слободи, Тимофей – селцем Кривошиеми и тоей же слободи половиною; а село Найтоповичи пока Бог прибавит веку отцеве их, Прокопу Силенку, ишло б на его и сына его меншого Григория, обиход, иле верними его службами заслуженное. Что абы не иначей состоялось, повторе о том напоминаем вмти и приказуем, же если бы который з них (чого не надеемся) дерзнул быти тоей отческой воле и до оной стосуючомуся указове нашему, преслушником, то такового яко преслушника отческого соизволения и нарушителя нашого указу, як мееш правне карати, так и нам о том давать известно... Лист сей хоти вм. п. Прокопу Силенку объявить, вибадуючися (sic) чи состоялася таковая его воля, як в оном виражено и чи неизмишленний от синов его, лист под именем отческим, нам подано. Еслибы он согласовал вишенамеренной легации, то вм. по тому нашему указу и учини; а ежели иначей, то дай нам вм., о том ведати" 201).

Силенко умер в 1723 г., сложив с себя уряд судейства только за год перед тем, будучи уже восьмидесятилетним старцем. Из сыновей его Тимофей вышел в старшину, получив уряд новоместского сотника.

___________________________________________________________________

¹⁹⁹) См. в Новоместск. сотне, с. Белый Колодезь. Указывая цифру взятки, Силенко, кажется, хотел сказать – 700 золотых чехами, а не чехов.

²⁰⁰) Слободка Силенка, в которой в 1723 г. было 30 дворов, теперь, кажется, слилась с с. Росухой.

²⁰¹) Письмо подписано Полуботком и Лизогубом.

 

 

Кирило Лобысевич, 1757.

Лобысевич, уроженец г. Погара, попал около 1740 г. в Петербург, кажется, взятый туда старшим Разумовским. В Петербурге Лобысевичу повезло, так как он там женился на племяннице Теплова, причем получил в приданое, как сам он рассказывает, 250 червонцев, "да особливо дарены ему часы золотые". И пока Лобысевич жил в Петербурге, ²⁰²) Теплов давал ему "не единожды по сту рублей". Из Петербурга Лобысевич назначен был в Стародуб полковым судьей и вслед за тем получил от Разумовского в м. Березном – 40 двор. крестьян и Задесятовскую войсковую степь, около Стародуба. ²⁰³) На судействе Лобысевич пробыл очень недолго. В 1757 г. он написал свое завещание, из которого, между прочим, видно, что он носил платье французского покроя: кафтаны, камзолы, суртуки и т.д. Такое же было у него и оружие: шпага с фарфоровым эфесом, кортик в сребро оправленный... ²⁰⁴) После смерти Кирилла Лобысевича, оставившего одну дочь, вдова его вышла замуж за Ивана Андреевича Миклашевского, жившего в Белом Колодезе.

___________________________________________________________________

²⁰²) При помощи Теплова Лобысевич выписал в Петербург своего младшего брата Афанасия и при покровительстве Разумовских поместил его студентом в академический университет. Окончив последний, Лобысевич остался при академии наук переводчиком. Затем он взят был "в фельдмаршальский штат" (К. Гр. Разумовского?) и в 1773 г. был "генеральс-адъютантом в чине полковника". Возвратившись в Малороссию, Лобысевич женился здесь на дочери Мих. Вас. Губчица и при открытии наместничеств был избран уездным предводителем (мглинским?), а затем был полтора года и губернским предводителем. Наконец, в 1797 г. он был избран в советники генерального суда, в Чернигов. Умирая, он оставил детям 377 душ крестьян, в том числе 265 полученных в приданое. См. о нем также Пекарск., История Ак. Н., II, 689.

²⁰³) Теперь – д. Степь.

²⁰⁴) Обозр. Рум. Оп., 547.

 

Петр Яковлевич Малишевский, 1758–63.

Малишевский был внук известного стародубского войта Спиридона Ширая, одна из дочерей которого, Анна, была замужем за каким-то Яковом Малишевским. По смерти Ширая, Скоропадский утвердил за его вдовой и одним из сыновей её, Спиридоном, с. Синин; после смерти Спиридона Ширая (сына), вдова войта приняла к себе зятя Малишевского и, умирая, завещала ему те из сининских земель, которые были куплены старым Шираем. Земли эти Скоропадский утвердил за Малишевским, который, пользуясь этим универсалом, стал владеть и Синином, как владела и теща его. По смерти Якова Малишевского, вдова его, Анна Спиридоновна, получила от Апостола в 1730 г. универсал, по которому Синин, как принадлежавший её отцу, был утвержден за ней и четырьмя её сыновьями: Петром, Иваном, Федором и Якимом. Петр Малишевский в это время был значковым товарищем. Затем, около 1759 г., он был поставлен полковым хоружим и последовательно занимал уряды – есаула и судьи.

 

 

Текст приведен по изданию:  Описание старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления Ал. Лазаревского. Том первый. Полк Стародубский/ Под общей ред. О.Р.Вязьмитина,  — Белые Берега: Группа компаний "Десяточка" (издательство Белобережье), 2008. - 560 с.  

 

На главную