Семен и Яков Самойловичи, 1680–87.

Самойлович, как можно догадываться, давно уже мечтал о том, чтобы рассадить своих сыновей на полковничьих урядах; нужно было только дождаться, чтоб они выросли. Для старшего сына, Семена, намечен был именно стародубский уряд, как самый богатый и покойный. Сын этот, судя по времени его женитьбы, родился около 1660 г. Через два года после получения гетманства Самойлович отправил двух старших сыновей, Семена и Григория, в Москву, – представиться царю, причем их еще сопровождал "учитель". В Москве гетманичи были приняты очень ласково, что видно из того, что "на отпуске" их оттуда, в августе 1674 г., гетманичи по царскому указу, кроме получения обычных подарков, заботливо снабжены были экипажем и в изобильном количестве съестными припасами ⁷⁵). Впоследствии гетмана обязали, чтобы один из сыновей его жил в Москве безвыездно, почему туда и был отправлен младший гетманич Яков, которого сменял иногда средний брат, Григорий ⁷⁶). Старший, Семен, оставался при отце, пока не вырос.

___________________________________________________________________

⁷⁵) Временник, XXIV, стр. 28–32. "На отпуске войска запор. гетмана Ивана Самойловича детем Семену да Григорью в дорогу купить: рыдван, палатку добрые, две телеги с кровлями кошевые, 20 полоть ветчины, пять семог, икры черной два пуда, круп три чети, визиги 30 пучков, сахару головного полпуда, леденцу фунт, инбирю в патоке три фунта, сто лимонов, перцу два фунта" и проч.

⁷⁶) Ист. Мал. Росс., II, примеч. 134.

Решив старшего сына поставить на стародубское полковничество, Самойлович нашел нужным предварительно лично побывать в Стародубщине, чтобы заискать у тамошних полчан расположения – рассмотрением на месте более важных жалоб, которых множество из разных мест Малороссии, всегда лежало в гетманской канцелярии ⁷⁷). Кроме того, нужно было доставить сыну хотя некоторую известность в "войске". Для этого в декабре 1679 г., гетманич Семен назначен был наказным гетманом над отрядом казаков, выправленных на встречу крымцев, шедших на грабеж в Малороссию ⁷⁸).

Гетманичу в это время было около 20 лет. Наказным гетманом Семен пробыл до начала февраля и хотя как раз в это время "первая чата (татар) на сей бок Днепра перешла", выбирая место – где бы "ударить загонами", но гетманич был отозван в Батурин, где все уже готово было к его женитьбе, которую нельзя было откладывать ввиду наступления поста. В невесты своему первенцу Самойлович выбрал дочь малозаметного человека – Федора Сулимы, который в это время был в Конотопе "надзирателем добр панских", т.е. гетманских ⁷⁹).

Выбранная невеста, несмотря на свою бедность, была внучкой казацкого гетмана и – что, пожалуй, еще важнее, – "природной шляхтянкою" ⁸⁰); а шляхетское звание уже и в то время пользовалось в Малороссии большим обаянием, особенно среди людей худородных, каким был и Самойлович, которого народ иначе и не называл, как "поповичем". Женив Семена, гетман нашел его вполне готовым занять полковничий уряд, который и должен был уступить гетманичу Коровка. Отдавая сыну стародубский пернач, гетман наделил его и маетностями в этом полку. Вот что говорит гетманский универсал, данный Семену по этому поводу:

"ознаймуем... иж, гди милий сын наш п. Симеон не оснале завше есть готовим во всяких военных делах пресветлому его царского пресветлого маестату ку целости христианству чинити услугу и уже почасти труд прац военних понесши, годние свои прислуги як преславному маестату монаршему, так и рейменту нашему гетманскому, певние оказал знаки; а малженским за благословением божиим и за поводом нашим родительским, обовязавшися станом, потребен есть так для своего з своими домовниками вихованя, як и для пристойного приймованя людей, особливого вспартя и подпоможения. Теды мы в надею монаршей ласки и войсковой зичливости, отцевским нашим усердием и рейментарским респектом, надалисмо оному и сим нашим универсалом надаемо село Гримячое... также село Борщев... и сельце Перегон, з млинами на реце Воре стоячими... в полку стародубовском, в сотне погарской лежачие... За чим яко теперь за живота нашего и за власти рейментарской, певни того естесмо, же каждий з старшины и черне войска запорожского по своей ку нам зичливости, овой виразной воле нашей спротивится и в том помененном наданю синове нашему чинити перепони не схочет, так усердно желаем и велце просим напотом, кгди найвишщий неба и земле Справца отменою дочасного живота, власть нашу переменить, аби рейментом гетманским справучие особы и все под рейментом стоячие... респектуючи на нынешние наши рейментарские труды и праци, якие з прислугою своему монарсе за целость православия и за целость слави всего войска запорожского чрез неменшое время (Богу то и свету явно) верно... ронилисмы, сего виразного уневерсала нашего не нарушали, жеби помененному синови нашему п. Симеонове для нынешной и для пришлой услуги, для нашей такой упреймой прозби, тим вижречонним наданем спокойне владеть и пожитковать..." ⁸¹).

Универсал этот был подписан 14 февраля 1680 г., а 6 марта того же года Семен Самойлович получил на означенные маетности и царскую грамоту. – Вслед за наделением маетностей, Семен Самойлович назначен был стародубским полковником. Это назначение вызвало со стороны тогдашнего общества нарекания на гетмана; нарекания эти высказывались преимущественно устами Запорожья, которое в конце XVIII века всегда находилось в некоторой оппозиции к гетманам, особенно к Самойловичу. Слухи об этих нареканиях дошли и до Москвы, откуда нашли нужным сделать по этому поводу запрос гетману. Последнему пришлось отвечать и – вот как он объяснял назначение сына полковником:

"По убиении полковника Стародубского в чигиринской войне, полчане те крепко и многократно просили меня, чтобы сына своего поставил я им полковником; и прошения тех полчан и ныне у меня есть письмо. Однако нескоро я на то поволил; а хотя сына своего и полковником поставил, то учинил болше для того, чтоб тот полк с полскою державою будучи в межах, верностью своей в своем порядке был удержан, нежели для того, чтобы оттуда имел какую прибыль... И держу я их (сына на полковничестве стародубском, а племянника Михаила Самойловича – на гадяцком), на тех урядах, не надеясь, чтобы от них полчаном чинились какие досады; а если кому от того убыток и жаль походит, то я их отставлю от того старшинства, могучи их при себе прокормить..." ⁸²).

Из этого прошения видно, что Самойлович и сам хорошо понимал, что полковничество дано им сыну не по заслуге, а по родительскому чувству. Но в Москве объяснением гетмана удовлетворились, и первенец его остался полковником. Правил он полком пять лет, причем из его деятельности нам известно лишь то, что за это время он успел значительно расширить свои земельные владения. Так, он занял значительное пространство земель по речке Ревне и посадил тут большую слободу, Семеновку, теперешнее местечко Новозыбковского уезда. Несомненно, что нажиты были Семеном Ивановичем, кроме того, большие богатства и в движимости – вероятно, еще большие, чем те, которые оставили после себя его младшие братья ⁸³).

___________________________________________________________________

⁷⁷) См. в Топальской сотне о сотнике Мих. Рубце.

⁷⁸) Акты Зап. Рос., V, 160–162.

⁷⁹) Обозр. Румянц. оп., 232.

⁸⁰) См. Сулимовск. Арх., предисл., стр. VI.

⁸¹) Генер. следств. о маетност. Стародубского полка.

⁸²) Дополн. к Акт. Историческ., XI, 164 и 168.

⁸³) Русск. Историч. Б-ка, VIII, 949 и след.

Во время Семенова полковничества гетман, пользуясь переговорами русского правительства с польским о мире, возобновил прежние свои хлопоты о расширении северных пределов Малороссии на счет Польши, причем имелось в виду увеличение области Стародубского полка. По этому поводу Самойлович в 1684 г. писал в Москву:

"Чинили есмы преже сего покорственное наше пресветлому нашему монаршому престолу донесение о селах и деревнях на сей нашей стороне реки Сожа будучих, какие к полком Черниговскому и Стародубскому належат, как за гетманом прежде нашего владения бывших, так уже и при нас к Малороссии належали. И как та река Сож города Гомель и Речицу в стороне полской сущие, от тех сел отлучает, так совершенно те села и деревни по сей стороне Сожа реки лежащие регименту нашему и к сообщению малороссийскому прилежати имеют...".

Затем гетман просит царей, "чтобы царские послы неотложно о том договаривались, чтобы те села и деревни опять регименту нашему были превращены. А селам и деревням тем те имена суть: Юрковичи, Ст. и Нов. Марковичи; Маковье, Девотчина, Буда, Фащовщина, Утя, Слободка, Тереховка, Гордуны, Носовичи, Прибытковичи, Терешковичи, Севрюки, Корма, Кузминичи, Лагуны, Романовичи, Добруш, Демьяновичи, Бересцы, Головинцы, Волчковичи, Латаки, Громыки, Проня, Озаричи, Залесье, Ухов, Рогоска и Ветка" ⁸⁴).

Представление Самойловича принято было в Москве, как видно, сочувственно, но из той земельной полосы, на которую указывал гетман, русскому правительству удалось выговорить в пользу России лишь незначительный участок ⁸⁵).

Полковничество Семена Самойловича продолжалось всего пять лет: в мае 1685 г. он умер. Тело покойника было перевезено сначала в Макошинский монастырь (вероятно, водою по Десне, из Гримяча); оттуда отец, "учинив сыну последнее целование", повез гроб уже сам по Десне, в Киев, для погребения своего первенца в Печерской обители, согласно желанию умершего ⁸⁶).

Между тем, до Самойловича дошли слухи, что Семен Иванович умер от отравы. Для проверки слухов гетман послал на место гадяцкого полковника (своего племянника) и генерального бунчучного Голуба (шурина), которые по известию Гордона, будто бы и дознали, что слухи были небезосновательны ⁸⁷)... Никаких других сведений по этому предмету, к сожалению, не имеется.

___________________________________________________________________

⁸⁴) Дополн. к Акт. Историч. XI, 16–17.

⁸⁵) Бант.-Кам. (II, 173) говорит, что Самойлович присоединил, с царского согласия, к Стародубскому полку находившиеся в польском владении казачьи земли от Гомеля до Рославля по реку Сож. – Как видно из приведенного отрывка его ходатайства, желание это не осуществилось, потому что из всех перечисленных гетманом сел, только Лотаки и Тереховка присоединены были к Малороссии. Ср. Костомарова, Руина, 640.

⁸⁶) Костомарова, Руина, 642 и Гордона, Tagebuch, II, 96.

⁸⁷) Tagebuch, II, 106.

Сохранилось письмо, которое писал Леонтий Полуботок, тогдашний переяславский полковник, к Василию Кочубею в ответ на известие последнего о смерти молодого гетманича:

"Ведомость о смерти его м. п. Симеона гетманича полная жалю и фрасунку, не листовних приятельских ответов, але великого по мне витягает плачу. Замолчал бим велможности его многие ко мне благодеяния але надея тая, которая отчизне Украине много чинила, а болшей обецовала по нем оборони, много осведчала, а болшей осведчати мела о добру посполитому праци, не молчати, але голосно плакати росказует, себе надею вкупе з его милостю до гробу схиленную бачачи..." ⁸⁸).

Был ли это искренний отзыв или это была обыденная лесть? – Вопрос этот скорее разрешается в пользу последнего предположения. Какие мог 25-летний гетманич выявить "праци о добру посполитом" и откуда могли взяться у него для того задатки? – Скорее всего, что умерший был обыкновенный смертный, который будучи поставлен случаем в счастливые условия, спешил насладиться земными благами в том виде, в каком они ему казались желательнейшими... Полуботок писал свой хвалебный отзыв к тогдашнему правителю (реенту) гетманской канцелярии, т.е. к одному из приближенных гетмана, и при этом естественно мог рассчитывать, что приближенные сильных людей не пропускают случая – доводить до сведения своих патронов все, что приятно ласкает слух последних...

Вдова Семена Самойловича, оставшись с двумя дочерьми, обеими Марьями, продолжала жить в своих стародубских маетностях, пользуясь тем, что место умершего мужа заступил его брат Яков, который являлся естественным оберегателем осиротелой семьи Семена. Повыдавав своих дочерей замуж, одну – за генер. есаула Антона Гамалею, а другую – за смоленского шляхтича Михаила Богдановича Корсака, вдова Семена жила еще более двадцати лет. Зять её Гамалея за участие в Мазепиной измене, был сослан в Сибирь, чем воспользовался Корсак и закрепил за собой в 1718 г. все тестевские имения, в которых считалось более пятисот дворов ⁸⁹).

На место своего первенца Самойлович поставил другого сына, самого младшего, Якова, предварительно женив его. Гордый гетман и на этот раз не нашел невестки между дочерьми своей старшины, а выбрал ее снова из "шляхты": Якову Самойловичу выбрана была в жены смоленская шляхтянка Анна Швейковская.

Полковничество гетманича Якова продолжалось всего два года. Он не успел еще устроиться и своим домом ⁹⁰), как произошла коломацкая революция, последствием которой была сибирская ссылка гетмана Самойловича вместе с младшим его сыном и невесткой Швейковской.

___________________________________________________________________

⁸⁸) Величко, II, 550.

⁸⁹) Русск. Арх. 1875 г., I, 445 и след.

⁹⁰) Приводим здесь письмо Якова Самойловича, написанное в сентябре 1686 г. к Михайлу Рубцу (бывш. топальскому сотнику) с приказом прислать плотника, которому, по-видимому, гетманич хотел поручить постройку своего дома в Стародубе. – "Пане Рубец. До построения в стародубском нашом дворе будинку нам потребного, естесмо пилно теселских дел ремесника потребны; зачим Овдея теселского майстра у вас зостаючого на роботе, а могучого нашому делу видолати, угледевши, яко приказелисмо ему з товариством наше дело починати, так жадаем по вм., жебысте скоро по вичитаню сего нашего листу, видали ему всего его належное до роботы начине и затим Господу Богу вас поручаем. З Стародубова. 9 сентевра. 1686 року. Вм. зичливый Иаков Иванович гетманич, полковник войска их царск. пресв. велич. запор. Стародубовский". Надпись: "Пну Михаилу Рубцови подати належит пилно". (С подлинника, находящ. в собр. А.Ст. Лашкевича, в Киваях, Новозыбков. у.).

Текст приведен по изданию: Описание старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления Ал. Лазаревского. Том первый. Полк Стародубский/ Под общей ред. О.Р.Вязьмитина, — Белые Берега: Группа компаний "Десяточка" (издательство Белобережье), 2008. - 560 с.