Наказные полковники, 1719–1723
Вслед за апелляцией Жоравки, стародубские полчане послали туда же, в Петербург, свое возражение против неё, в котором после описания "обид и разорений, причиненных им Жоравкою", просили о назначении на его место полковника из "великороссийских персон". Правительство воспользовалось этой бумагой как одним из документов для оправдания тех реформ в управлении Малороссией, которые Петр Великий давно уже предрешил и только ждал для осуществления их удобного повода... По жалобе стародубских полчан в Петербурге было решено – оставить до поры до времени место Жоравки вакантным. Об этом решении в Малороссии, конечно, ничего не знали, и стародубское полковничество стало предметом исканий многих. Едва ли не первым кандидатом считал себя Чарныш, искавший этого места уже и в 1708 г., бывший затем гадяцким полковником, а теперь – занимавший уряд генер. судьи. Еще года за два до смерти Жоравки, Чарныш начал было покупать земли в Стародубском полку, желая сделаться своим человеком между тамошними полчанами. Жоравка понимал намерения Чарныша и по возможности препятствовал таким покупкам. Известный уже нам сердюцкий сотник Николай писал в своей жалобе 1722 г. Полуботку:
"п. судия Чарныш в 1718 г. сторговал у мене хутор за 200 талеров, о чом доведавшися покойный полковник п. Лукьян Жоравка, непомалу ганил на мене, же п. судия почал куститися в полку стародубовском, з намерением на полковницство, и за таковой мой торг в вязеню мене держал..." Чарныш, конечно, рассчитывал на поддержку тещи-гетманши, но он давно уже прославился своей стяжательностью, о которой хорошо знали и в Петербурге и за которую уже потерял гадяцкое полковничество. При такой репутации попасть снова в полковники – дело было трудное, чего, кажется, Чарныш хорошо не сознавал, продолжал "насильную скуплю грунтов" в Стародубском полку, пока Скоропадский не был вынужден сделать распоряжение – об отобрании от Чарныша всей этой "скупли" и о возвращении её продавцам 125).
Другими кандидатами на стародубское полковничество были: Андрей Миклашевский, сын полковника, и Петр Корецкий. Скоропадский хлопотал за Корецкого, которого едва ли не за этим посылал тогда же и в Москву 126); но на эти хлопоты отвечали или молчанием, или одними обещаниями. На первое время наказное полковничество было поручено полковому сотнику Чарнолузскому, при чем обойден был полковой обозный Искра за его постоянное пьянство, а во втор. полов. 1721 г. Стародубским полком временно правил, по распоряжению Скоропадского, генер. бунчучный Яков Лизогуб.
В начале 1722 г. Скоропадский поехал в Москву, с целью лично ходатайствовать перед царем о неотложных нуждах Малороссии; в числе их имелось в виду и замещение давних полковничьих вакансий в Стародубе и Переяславле. Надеясь личным представительством выхлопотать стародубский уряд для Корецкого, гетман назначил его в феврале из Москвы уже наказным полковником; в диариуше Ханенка отмечено: "писан лист до п. Петра Корецкого, знатн. товарища войск., з полеценем ему наказного полковницства стародубского и уневерсал на тое ж ему послан". Корецкий вышел с правого берега Днепра около 1700 г. и поступил на службу к Ломиковскому, в то время генер. обозному, который сделал Корецкого "арматным есаулом" и, кроме того, поставил его "господарем" своего топальского имения 127).
После измены Ломиковского Корецкий остался в Стародубщине и в 1710 г. женился на вдове бунч. тов. Андрея Гамалеи 128), убитого в 1706 г. в Несвиже; вдова Гамалеи, будучи дочерью полковника Миклашевского, имела свои, данные ей лично отцом, маетности, завладев которыми, Корецкий стал видным человеком в Стародубщине. Но местная старшина смотрела на Корецкого как на пришельца, сделавшего себе положение своей ловкостью, и иметь его полковником не желала. Ханенко в том же "Диариуше" говорит, что в марте (1722 г.)
– "Панове стародубовце найдуючиеся в Москве, а именно п.п. Покорский, Есимонтовский, Демянович (Григорий Скорупа) и прочии подали за подписом рук своих суплеку ясневельможному его мил. п. гетману, з прошением, чтоб в полк их определен был полковником его мил. п. Андрей Миклашевский, знатн. товар. войсковый". По известности и богатству Миклашевский, конечно, был кандидатом более солидным, чем Корецкий, но за последнего, вероятно, хлопотали приближенные гетмана... В апреле 1722 г. Скоропадский представил царю прошение "в общенародных всей Малой России интересах", в котором, между прочим, просил "повелеть ему на праздные полковничества (стародубское и переяславское) с малороссиян верных и в войску заслужонных изобрать и постановить, за согласием старшины генеральной и полковником, вольными голосами, по обыкновению" 129).
Ответом на это прошение был царский указ, подписанный 29 апреля, об учреждении Малороссийской коллегии, причем между причинами, вызвавшими её учреждение, указывалось и на насилия полковников, "в чем и челобитье Стародубского и Переяславского полков было и есть". Под упоминаемым здесь челобитьем от Стародубского полка разумеется, конечно, жалоба, которая была подана в 1719 г. на Жоравку, в ответ на его апелляцию. В жалобе стародубцы просили царя, чтобы он назначил в Стародуб полковника "из великороссийских персон, именно Федора Протасьева или кого иного, боящегося Бога и их вольных хранительного мужа", потому что от Жоравки полк испытал страшные притеснения 130). При таком положении дел, разумеется, нечего было рассчитывать на замещение стародубской вакансии ни Корецким, ни Миклашевским...
___________________________________________________________________
125) Сулим. Арх., 205.
126) Матер. для отечеств. истор., II, 268.
127) См. в Новоместской сотне, д. Рудня-Голубовка.
128) Сулим. Арх., 173.
129) Диариуш Ханенка, 41. Бант.-Кам., Источн. II, 315.
130) Соловьев, Истор. Рос., XVIII, изд. 2, 229.
Текст приведен по изданию: Описание старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления Ал. Лазаревского. Том первый. Полк Стародубский/ Под общей ред. О.Р.Вязьмитина, — Белые Берега: Группа компаний "Десяточка" (издательство Белобережье), 2008. - 560 с.