Дмитрий Журман (Турченко), 1688–96.
В 1729 г. старожилы с. Старого Задубенья (Бакланск. сотни) о бывших владельцах последнего показали, что это село
"хожувало на двор полковничий за полковника Семена гетманича; а позже того, когда вышел Дмитро Журман из неволи турецкой, в которой держался девять лет, тогда гетман Мазепа отдал ему, Журману, то село во владение". Вероятно, по возвращении из турецкого плена за Журманом и усвоилось прозвище Турченка или Турчиненка, этим прозвищем Журман именуется уже в 1669 г., когда, будучи полковым есаулом, получил от Рославца позволение на устройство водяной мельницы под с. Гарцовом: "позволисимо Дмитрови Турчиненкови, асаулови полковому стародубовскому, под с. Гарцовом на р. Сечне млин будовати..." 155).
Значит, Журман в 1669 г. уже возвратился из плена, если прозвище Турчиненка было ему усвоено за этот плен. Затем о Журмане не встречаем сведений до мая 1688 г., когда Мазепа дал ему как стародубскому обозному с. Старое Задубенье и "бобылей" в с. Гарцове, для "послушенства". Универсал Мазепы, говоря о заслугах Журмана, упоминает и о девятилетнем его плене. Из этого универсала видим, что Журман заменил Деревянку, которого новый гетман устранил от уряда, вероятно, за близость к Самойловичам.
– Журман был женат два раза. От первой жены он имел сына Матвея. Овдовев, Журман сына своего отделил и женился на второй жене, с которой прижил одну дочь Елену и скоро затем умер, "наглою смертью (скоропостижно) без тестаменту". Умер Журман не раньше 1706 г., когда, по одному акту, он значится старод. наказным полковником. Почти одновременно с отцом умер и Матвей Журман, который был женат также два раза, оставив двух сыновей Василия и Михайла.
В 1710 г. Скоропадский утвердил Задубенье за вдовой обозного и внуком его Василием. Другой внук обозного, Михайла, в универсале почему-то не упоминается, хотя он в это время был еще жив. Универсал Скоропадского не говорит ничего и о том, что вдова обозного в это время была уже вторично замужем, так как она "мало по смерти обозного посидевши, за молодого кравчика в малженство посягнула, за простого человека". Этот кравчик (портной) – Герман Синяк – начал было распоряжаться Задубеньем как полный хозяин, почему внуки обозного, Василий и Михайло, пожаловались в генеральный суд, который в 1714 г. "декретом" своим разделил имение обозного на четыре части: одна часть отдана была вдове обозного в пожизненное владение; другая – дочери его, вышедшей замуж за какого-то Моцарского, а две остальные части остались братьям Василию и Михайлу Журманам.
Оба они были в это время уже женаты и имели детей: Василий от брака с дочерью почепского сотника Губчица, – сына Илью, а Михайло, от брака с дочерью погарского казака Алексея Ноздри, – дочь Елену. Но Михайло вскоре затем умер, и принадлежавшей ему частью Задубенья завладел Дмитрий. Другой половиной Задубенья в это время владел Герман Синяк, купивший часть Моцарских. На эту покупку он взял деньги в долг у Григория Скорупы, тогдашнего полкового писаря, но, не уплатив ему долга в срок, должен был отдать Скорупе не только Моцарского, но и свою часть Задубенья. Василий Журман хотел было откупить у Скорупы "скупленную" им половину Задубенья, но гетман не дал на то своего разрешения, покровительствуя Скорупе 156).
Вскоре затем Василий Журман умер, оставив малолетнего сына Илью. Половина Задубенья, которой стала распоряжаться вдова Василия, привлекла к последней женихов. В Стародубе в это время жил выходец из Белоруссии Семен Тихонович, которого по этому народ называл Тищенком, а сам он производил свой род от каких-то белорусских Лашкевичей. Тищенко в Стародубе разбогател – вероятно, пеньковою торговлей – и женился на дочери одного из Рубцов. *)
Тищенко считался стародубским мещанином, и когда в 1719 г. происходили выборы на вакансию стародубского войта, то был выбран на этот уряд кандидатом вместе с Григорием Злотником. "Метнули жребий", кому быть войтом и – вышел не Тищенко, а Злотник. Один из сыновей этого Тищенка, Иван (1693–1765), и женился на вдове Василия Журмана, конечно, желая стать владельцем маетности; в 1729 г., подавая "сказку" о владельцах с. Задубенья, Иван Лашкевич, как стал называть себя этот сын Семена Тищенка, говорит, что этим селом владеет он совместно с пасынком Ильей 157).
– Илья Журман начал службу с 1739 г., в генер. канцелярии; просидев там шесть лет войсковым канцеляристом, он получил чин бунчукового товарища, обеспечивавший его положение в обществе; а через пять лет, в 1750 г., Журман был уже в числе посланцев, поехавших в Петербург "для поднесения императрице учиненных всею Малою Россиею на гетманское достоинство выборов и для испрошения на те выборы высочайшей конфирмации" 158).
Не успел вернуться Журман на родину, как отправлен был снова в Петербург "депутатом по делам национальным". В эти поездки Журман успел понравиться новому гетману и вскоре стал его свойственником, женившись на одной из родственниц Разумовских, Агафье Давыдовне Стрешенцовой. Это свойство, вероятно, выдвинуло Журмана и в генеральную старшину: по именному указу 1756 г. Журман был пожалован в генер. судьи. На этом уряде он оставался до конца гетманства Разумовского, а при Румянцове, сохраняя тот же чин, заведовал генер. судом до его закрытия. При открытии в Малороссии наместничеств, Журман назначен был новгородсеверским губернатором.
Умер Журман в 1783 г. бездетным, оставив богатые имения, нажитые, кроме Задубенья, на службе: с.с. Михальчину Слободу, Гарцов, оба Задубенья, Урянцы, слоб. Пучковку и х. Красковский. Все эти имения Илья Журман завещал жене в пожизненное владение, а в собственность – "тому, кто будет на вечность иметь право".
Вдова его думала передать мужнины имения единокровному брату Журмана – Степану Ивановичу Лашкевичу. Но поблизу от Михальчиной Слободы, где был главный дом вдовы Журмана, жил местный делец – "земский стародубский исправник, бунчуковый товарищ и депутат", Яков Мойсеевич Семека, который искал и нашел прямых потомков обозного Дмитрия Журмана...
В 1784 г. вдова Журмана писала:
"бунч. товар. Яков Семека и подполковник Александр (Васильевич) Гудович по смерти мужа моего, привед к непослушанию мужниных моих подданных, Шевеленков и Зим (из с. Гарцова), научили их вести свой род по-ряду Журманов, чтоб числиться наследниками журмановских добр; а чтоб самим им, Семеке и Гудовичу, иметь надежду покорыстоваться чужими добрами, взяли от них как от простолюдинов, улитое право на добра мужние..."
Открытые Семекой прямые наследники обозного Журмана были потомки значившихся по ревизии 1723 г. гарцовскими казаками Григория и Ивана Шевеленков, которых Семека называл родными братьями Василия и Михайла Журманов, т.е. детьми Матвея Журмана. Потомки этих Шевеленков по ревизии 1764 г. записаны были даже "подданными" Ильи Журмана, но по ревизии 1782 г. снова значатся казаками.
По смерти Ильи Журмана, всех этих потомков Григория и Ивана Шевеленков нашлось восемь человек; это были: лейб-гвардии измайловского полка фурьер Флор Ерофеев, брат его казак Кирилло Ерофеев и родные братья Мойсей и Андрей Леоновы Шевеленки да фурьеры измайловского полка Филипп и преображенского – Максим Григорьев Зимницкие (происходившие по женской линии от Шевеленков); да еще казачки Бидрикова и Данченкова.
От всех этих лиц Семека взял в 1784 г. улиточную запись на отыскание журмановских имений, заплатив им несколько тысяч за это право, причем в соучастники своего права пригласил Александра Васильевича Гудовича, бывшего в то время адъютантом бывшего гетмана Разумовского; Гудович, конечно, должен был помогать своим влиянием, а может – у самого Семеки не было и довольно для того денег. Как бы то ни было, но Семека вместе с Гудовичем просили стародубский уездный суд рассмотреть их наследственное право по улиточной записи Шевеленков и других, на имения Ильи Журмана. Какие были представлены Семекой доказательства при этом, мы не знаем, но уездный суд удовлетворил просьбы Семеки и Гудовича.
Но вслед за постановлением стародубского суда явились новые наследники Журмана... В Погаре же в это время был казначеем Алексей Уманец, женатый на дочери ропского жителя Романа по прозвищу Шевца. Начатое Семекой дело возбудило общее внимание местного общества. Из разговоров о журмановских наследниках открылось, что ближайшими наследниками Ильи Журмана были не Шевеленки, а дети Романа Шевца, который, как открылось, был женат на дочери Михайла Матвеевича Журмана, Елене.
– Оказалось, что Роман Швец был какой-то выходец из Белоруссии, едва ли не сапожник по ремеслу, судя по народному его прозвищу – оселившийся в Ропске и здесь как-то женившийся на дочери умершего Михайла Журмана. Вскоре затем он и умер, оставив вдову, сына Ивана и двух дочерей, из которых одна была замужем за Уманцем, а другая за ропским священником Пригарой. Эти наследники Журмана выступили под именем Езуковичей, на том основании, что будто бы это была природная фамилия их отца.
Езуковичи выдали доверенность Уманцу, который в погарском суде предъявил спор против прав Шевеленков и других, доказывая, что никаких братьев у Василия и Михайла Журманов не было. Уманцем был предъявлен ряд документов, начиная с решения генер. суда 1714 г. о разделе имения Дмитрия Журмана между его вдовой и внуками; в этих документах ни слова не упоминалось о том, чтобы кроме Василия и Михайла, были еще другие сыновья у Матвея Журмана. Семека, по-видимому, не мог представить в опровержение Уманца никаких равносильных возражений, ссылаясь лишь на то, что погарский суд не имеет права перерешать уже состоявшееся решение стародубского суда.
Между тем, со стороны Уманца женитьба Романа Езуковича на дочери Михайла Журмана была удостоверена живыми свидетелями, хорошо помнившими еще и женитьбу Михайла Журмана на дочери погарского казака Ноздри – против этих доказательств Семека мог только возразить, что он сомневается в законном рождении матери Езуковичей от Михайла Журмана и сомневается потому, что
"отец их был подданный волости ропской, житель м. Ропска – Роман Осипов сын Швец, о чем значится и в прежних ревизиях, и что по смерти оного Шевца, жена его, а верителей Уманца мать, зашедши стародубского уезда в дер. Шамовку, была шинкаркою у тамошнего помещика Лашкевича; а сын Романа – Иван, именующийся войск. товарищем, продолжал жизнь свою в должности лакейской у помянутого Журмана (т.е. у Ильи?) и что напоследок тот Романа Шевца сын, умыслив незаконно подобраться наследником оного Журмана и (чтобы) каким-нибудь образом присвоить себе незаконно шляхетское достоинство, представил в комиссию о разборе дворянства фальшиво составленное им мстиславского уездного суда свидетельство, что он из фамилии Едикевичев, а не Езуковичев, и имеет происхождение свое из польских шляхтичей сей фамилии... о какой его фальши данное во уверение того оршанского уезда от трех старожилов-шляхтичей свидетельство, а от мстиславского уездного суда выпись, – посыланному от Михайла Гудовича капитану Демьяну Быковскому, выдана и представлена в изобличение той его Ивана Романова Шевца фальши, в означенную дворянскую комиссию...".
Но все это возражение Семеки, оставившее для нас интересные черты тогдашнего быта, не могло опровергнуть действительного родства Езуковичей с умершим Ильей Журманом и – погарский суд 20 октября 1786 г. решил: признать Езуковичей законными наследниками после Ильи Журмана, а улиточную запись, выданную Шевеленками и друг. Семеке, уничтожить на том основании, что родственная связь этих передатчиков права Семеке осталась недоказанной.
– На это решение Семека и не жаловался, так как 26 октября того же года он все свои права, какие имел от Шевеленков, продал брату своего компаньона Михайлу Гудовичу за 25000 рублей. В тот же день совершен был и другой акт, по которому тот же Гудович купил и у Езуковичей утвержденное за ними судом наследственное право на имение Журмана; Езуковичам Гудович заплатил 70000 р.
– По-видимому, Семека, убедившись в правоте дела Езуковичей, устроил все это дело, и устроил так, что все остались довольны. По смерти вдовы Ильи Журмана, все его имения перешли, таким образом, к Михайлу Гудовичу 159).
___________________________________________________________________
155) Обозр. Рум. Оп., 484.
156) Сулим. Арх., 180–182.
*) О женитьбе Семена Тищенка (Лашкевича) на дочери Як. Мих. Рубца см. примеч. 612.
157) В "сказке" стоит подпись – Иван Лашкевич Рубцов.
158) Универсал гетмана Разумовского 1753 г., Журману, на Барышевку. При возвращении этих посланцев на родину, каждому из них было подарено по 1000 р. и по бриллиантовому перстню. Арх. Сената, Баранова, III, № 9965.
159) Бумаги Сулимовск. архива и Прибавл. к № 49 С.-Петерб. Вед. 1787 г.
Текст приведен по изданию: Описание старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления Ал. Лазаревского. Том первый. Полк Стародубский/ Под общей ред. О.Р.Вязьмитина, — Белые Берега: Группа компаний "Десяточка" (издательство Белобережье), 2008. - 560 с.