Тимофей Алексеев, 1676–78. Федор Лукьянович Молчан, 1678. Григорий Карпович Коровка-Вольский, 1678–80.

Преемником Петра Рославца Самойлович поставил стародубского городового атамана Тимофея Алексеева, который заметен был разве что долговременной своей службой, так как и в 1661 г. мы видим его тем же стародубским атаманом; выделялся он, впрочем, из массы еще и тем, что был сватом стародубского войта-богача Ширая; во всем прочем это был – простой человек, не сохранивший в актах даже своего родового прозвища ⁶³).

Быть может, Алексеев первый донес Самойловичу о замыслах Рославца и за это был награжден полковничеством, которое при этом легко было и отнять у такого человека, который из городских атаманов попадал прямо в полковники. А уряд стародубского полковника был такой завидный, что Самойлович, несомненно, имел его уже и в это время в виду для одного из подраставших своих сыновей. Негодность Алексеева выяснилась во время чигиринского похода, когда он был заменен Федором Молчаном. Это был какой-то родственник Богдана Хмельницкого ⁶⁴), пришедший из-за Днепра в Стародубщину около 1662 г. и женившийся здесь на дочери погарского сотника Гаврила Еремеевича. В это время Стародубским полком правил Василий Золотаренко, брат третьей жены Хмельницкого, значит – человек "свой" и Молчану; этим нужно объяснить, что Молчан – человек неизвестный и, по-видимому, еще совсем молодой, – наделен был от Золотаренка и маетностями; бунч. товарищ Степан Ширай, владелец с. Гринева, во время следствия о маетностях в 1729 году, рассказывал, что

"в року 1662, Золотаренко, нежинский полковник, надал с. Гринев уневерсалом своим знатному товарищу Федору Лукьяновичу Молчану, за отважние в воинских службах его дела, яковий уневерсал доднесь подлинний имеется, по которому он, Молчан, Гриневом владел многие годы; а когда тот же Федор Молчан избран полковником стародубским, в поход под Чигирин пошол и там убит, то по нем селом владела жена его..." ⁶⁵).

Кроме Гринева, Золотаренко дал Молчану и другое село, Тютюри. Несмотря на полученные маетности, которые тогда получались еще нелегко, Молчан не остался в Стародубщине; должно быть, исполненная приключений военная жизнь, которую Молчан вел в молодости, снова привлекла его к себе. Не знаем когда, но стародубские свои маетности Молчан бросил и очутился на правом берегу Днепра, в службе у Дорошенка; с последним у Молчана знаемость была, конечно, старая, вследствие близости того и другого к Хмельницкому. В 1675 г. Молчан был уже полковником над Дорошенковыми "серденятами". Но шаткость положения Дорошенка заставила Молчана изменить своему патрону, и весной того же 1675 г. он перешел со своим полком на левый берег Днепра, "под высокодержавную великого государя руку, в вечное подданство" ⁶⁶).

Здесь Молчан поставлен был сначала полковником над одним из компанейских полков, но в 1676 г., по-видимому, был смещен с этого уряда ⁶⁷); а затем, в апреле 1678 г., он был выбран прилуцким полковником ⁶⁸) и участвовал в чигиринском походе, за который получил от царя похвальную грамоту ⁶⁹).

Здесь же, под Чигирином, Молчан был выбран или поставлен и стародубским полковником. Как это случилось – мы не знаем; но несомненно, что в чигиринском походе в июне 1678 г. Молчан предводительствовал и стародубским полком ⁷⁰).

Но тут же Молчан и голову свою сложил. Осиротелая его семья перебралась в Стародубщину, в Гринев, который за уходом Молчана перешел было во владение тестя его, Гаврилы Еремеевича. Со стороны последнего, по-видимому, не было сделано никаких возражений против права семьи Молчана на это село. Кроме того, тогдашний стародубский полковник Семен Самойлович возвратил семье Молчана и с. Тютюри; в полковничьем "листе", писанном в апреле 1680 г., читаем:

"памятуючи мы на значние небожчика п. Хведора Молчана, бувшего полковника стародубовского, у войску запорожском прислуги, на которих и голову свою в очах всех нас, отважне положил, (в друг. универс. – "в чигиринской експедиции"), Марию Гавриловну, жону его небожчиковскую з детми малыми позасталими, при ласце нашей заховавши, село Тютюри в уезде старод. лежачое, зо всеми тяглых людей приналежностями ку вспартю еи домовому, конферуем и надаем" ⁷¹).

– Впоследствии вдова Молчана вышла замуж вторично, за какого-то Опанаса, родственника Петра Рославца, и владела имениями до Мазепы, который утвердил за ней в 1687 г. только Тютюри, а Гринев отдал в ранговое владение Тимофею Алексееву. – После Молчана осталось два сына и две дочери, из которых одна была замужем за стародуб. полковым писарем Дорошенко, а другая – за полковым обозным Афанасием Есимонтовским. *)

Из сыновей – Иван остался в Стародубщине и около 1700 г. занял уряд своего деда по матери, бакланского сотника, а Михайло основался в Прилуцком полку и был там полковым есаулом ⁷²).

___________________________________________________________________

⁶³) Архиеписк. Филарет Гумилевский называет его Жоравкой (Опис. Черниг. Епарх. VII, 13–14), но без всяких к тому оснований, а, видно, по одной из тех догадок, которым давал такой простор в своих исследованиях по истории заселения северной Малороссии. Новгородсеверские Жоравки и родней Алексеева не были.

⁶⁴) См. в полковой сотне с. Тютюри.

⁶⁵) Генер. следств. о маетност. Стародубск. полка 1729 г., рукопись коллегии Павла Галагана.

⁶⁶) А.Ю.З.Р., XII, 216.

⁶⁷) Т. ж., 752.

⁶⁸) Киевск. Старина 1885 г., т. XI, стр. 132.

⁶⁹) Ист. Мал. России, Бант.-Кам., II, примеч. 132.

⁷⁰) См. в Погарской сотне с. Волуец.

⁷¹) Арх. генер. канц. № 756. "Лист" этот обозначен 1678-м годом, но это, конечно, описка, так как в апреле этого года Молчан был еще жив, а Семен Самойлович стал полковником только с 1680 г.

*) Так показали в 1729 г. старожилы с. Тютюрей.

⁷²) См. статью о нем В.Б. Антоновича в Киевск. Стар. 1885 г., январь.

После Молчана стародубским полковником поставлен был Григорий Карпович Коровка-Вольский; так писалось полное его имя; но в актах он называется большей частью просто Григорием Карповичем, а иногда Коровченком. Происхождение его неизвестно ⁷³); по всем вероятиям, он вышел из-за Днепра, на что указывает его прозвище Вольского. В первый раз Коровка встречается в 1672 г., когда он был батуринским сотником, уряд которых замещался вообще людьми расторопными. Расторопным человеком был, по-видимому, и Коровка: при низложении Многогрешного он пристал к старшине, низложившей гетмана, и, как видно, этому обстоятельству было придано немаловажное значение, так как на раде, избравшей Самойловича гетманом, Коровка поставлен был генеральным бунчучным; такой шаг мог сделать человек лишь особенно способный или ловкий. Коровка совмещал в себе, кажется, оба эти качества, потому что в критическое для заднепровской Украины время, в 1677 г., Самойлович поставил чигиринским полковником Коровку, причем назначил его и наказным гетманом ⁷⁴).

Тяжелый год высидел Коровка в Чигирине, выдержав за это время два приступа, из которых второй кончился, как известно, разорением Чигирина, после чего чигиринское полковничество само собой уничтожилось, и Коровка вернулся в Батурин. Получить прежний свой уряд бунчучного он не мог, так как этот уряд был уже занят Константином Голубом, братом жены гетмана. Но в то же время Самойлович понимал, что Коровку после его чигиринской службы без уряда оставить нельзя, почему и поставил его стародубским полковником, на место убитого Молчана. В октябре 1678 г. Коровка был уже в Стародубе, куда приехал с двумя сыновьями и дочерью. Старшего сына, Игнатия, он устроил здесь полковым есаулом, причем нашел возможность дать ему "за службы" и маетность, с. Кривец. Младший сын, Федор, в службу по молодости еще не годился. Сам Григорий Коровка забрал в свое "ранговое" владение несколько сел, не спрашивая разрешения гетмана, как это еще можно было делать при Самойловиче. Словом, Коровка устроился на стародубском полковничестве вполне удобно и, как видно, был не противен и полчанам, так как никаких следов жалоб со стороны последних на Коровку не встречается. Но оставаться долго в Стародубе Коровка не мог. *)

___________________________________________________________________

⁷³) В Опис. Черниг. епарх. приведен неизвестно откуда взятый акт 1638 г., в котором упоминается стародубский полковник Коровка и сын его Василий, почепской протопоп (VII, 166), но о связи этих Коровок с Григорием Карповичем ничего не известно. В приложенном к летописи Грабянки списке полковников, бывших при Хмельницком, стародубским полковником показан Григорий Карпович Коровка, но это, вероятно, тот же Коровка, только поставленный не на своем месте.

⁷⁴) Величко II, 398, 451 и 455. – Самовид. 189, 282 и 283. – Граб. 225.

*) В одном акте мы встретили сведение, что Коровка оставался стародубским полковником еще и в августе 1681 г., а в то же время выше мы видели из другого акта, что Семен Самойлович был стародубским полковником уже в апреле 1680 г. Трудно согласить это разноречие, если нет ошибок в датах.

Текст приведен по изданию: Описание старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления Ал. Лазаревского. Том первый. ПОЛК СТАРОДУБСКИЙ/ Под общей ред. О.Р.Вязьмитина, — Белые Берега: Группа компаний "Десяточка" (издательство Белобережье), 2008. - 560 с.