К началу 16 века казаки уже стали представлять собой серьезную проблему, назревала необходимость выработки каких-то решительных мер, способных поставить неуправляемые казачьи общины хотя бы под относительный контроль государственной власти. С этой целью в 1524 году Великий князь Литовский и король польский Сигизмунд Первый дал указание двум пограничным чиновникам С.Полозовичу и К.Кмитицу, хорошо знакомым с казацкими обычаями, организовать в Киеве набор большого казацкого отряда. Предполагалось, что члены отряда будут получать жалованье деньгами и сукном. Однако деньги так и не поступили и собравшиеся казаки разошлись. Решению той же проблемы много сил и энергии отдал позднее Евстафий Дашкович, которого некоторые дореволюционные историки Малороссии даже считали первым казацким гетманом или первым запорожским атаманом. О Дашковиче известно не много, но даже те скупые сведения, которыми располагают историки, позволяют судить о нем, как о выдающейся для своего времени личности. По некоторым известиям, выходец из небогатой семьи, родился он в гор. Овруче, но довольно скоро сделал успешную карьеру на службе Великого князя Литовского. Благодаря своим военным талантам, он в начале 1500-х годов стал воеводой и наместником кричевским, что выдвинуло его в ряды знатнейших сановников Литовского государства. Известно, что в 1501 году он вместе с князем Михаилом Ижеславским возглавлял литовскую армию, посланную на выручку осажденному русскими войсками Мстиславлю в Белоруссии Однако, по какой-то причине он вскоре вынужден был в числе многих литовских дворян бежать в Москву и поступить там на службу к Великому князю Василию Ивановичу.
Известно, что король Сигизмунд 1 требовал выдачи Дашковича, на что получил отказ. Во время восстания в Литве Михаила Глинского ему на помощь были отправлены русские войска под командованием Дашковича, который после поражения восстания, передался польскому королю. Видимо, в награду за измену он назначается старостой (наместником короля) каневским и черкасским, то есть, по сути, правителем всей правобережной украйны, отвечающим за безопасность южных границ государства. Дашкович один из первых понял неоценимую роль казачества в этом вопросе и, вступив в контакты с запорожцами, сумел сосредоточить в своих руках значительную военную силу, которой успешно пользовался в борьбе с крымцами. Он также впервые стал привлекать казаков для несения городовой службы, что позднее во времена Стефана Батория послужило основой для формирования реестрового казачества. На Городенском сейме в 1522 году ( а потом и в 1533 г. ) Дашкович выступал с предложением выстроить на островах в низовьях Днепра укрепленный замок, содержать там постоянную стражу примерно из 2000 тысяч казаков для охраны на лодках днепровских переправ, но предложение его не было осуществлено. Тем не менее, до самой своей смерти (1536 год) он с присущей ему энергией трудился над укреплением южных границ государства, выстроил гор. Чигирин, ставший важным форпостом для борьбы с набегами крымских татар, и прилагал все усилия для превращения казачества из разрозненных воровских шаек в организованное военное сословие. Современник Дашковича князь Предислав (Пржеслав) Лянцкоронский также опирался в своих походах на Очаков и Белгород (1516 и 1528 годы) на казачество в борьбе с татарами турками, и некоторые историки даже считали его первым казацким гетманом. В 1541 году литовское правительство вновь приняло план, согласно которому, всех, кто ходит в степь (то есть казаков) необходимо было переписать в специальный реестр, но опять дальше намерений дело не пошло. Все понимали, что казачеству следует придать стройную военную организацию, но не хватало энергии, чтобы претворить эти планы в жизнь.
Предложение Дашковича о создании укрепленного рубежа в низовьях Днепра, хотя при его жизни и не было реализовано, но исходило из реальной оценки сложившегося к тому времени положения дел на юге страны. Степь между Днепром и Днестром (Дикое поле), как уже отмечалось, являлась колыбелью казачества, здесь казаки устраивали свои временные жилища, охотились, выпасали коней. Казаки постоянно перемещались вверх и вниз по Днепру, уходили за пороги, где по обоим берегам Днепра были великолепные пастбища и огромное количество дичи. Реки и речушки в бассейне Днепра изобиловали рыбой. Степь привлекала и просто свободных людей, которые в теплое время года селились по днепровским берегам, занимаясь рыбной ловлей, бортничеством, добычей дегтя и т.п. промыслом. Конечно, ближе к Черному морю степь была совсем другой, абсолютно не похожей на ту, которую живописал Н.В. Гоголь в повести "Тарас Бульба". Здесь на территории современных Херсонской, Николаевской и Одесской областей, степь только с начала весны и до конца июня могла порадовать глаз буйством красок, а к началу лета под палящими лучами солнца зеленая трава выгорала практически до корней. Одни лишь ковыль, полынь, перекати - поле (курай), горький молочай и редкие кустики бессмертника занимали все 300- километровое пространство между Днепром и Днестром. Отсутствие не только крупных рек, но даже мелких ручейков делали эти места абсолютно непригодными для жизни. Местность хотя и пересекали крупные балки- высохшие русла некогда полноводных рек, однако на их склонах не росло ни кустика. Даже привычные ко всему татары не селились в этих местах, а турки основали свои крепости Очаков, Хаджибей, Аккерман только по самому побережью Черного моря. Поэтому и казаки придерживались берегов Днепра в области порогов, не углубляясь далеко в эти безводные и безжизненные места северного Причерноморья. К середине 16 века "Низ" Днепра, как уже выше отмечалось, был достаточно обжит казаками и требовался лишь человек, который смог бы объединить всю эту разрозненную и неуправляемую массу в единое целое и превратить ее в грозное оружие против усиливающейся турецко-татарской агрессии.
Вскоре такой человек нашелся. Им стал один из князей старинного русско-литовского рода Вишневецких - Дмитрий Иванович, знаменитый воин, любимый вождь казаков, воспетый в южно - русских "думах" под именем казака Байды. Родоначальником князей Вишневецких был сын Великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича Корибут-Дмитрий. Родовой вотчиной Корибутов- Вишневецких являлся замок Вишневец (Волынская область), основанный по преданиям, Солтаном, правнуком Корибута - Дмитрия, но, помимо него, они владели обширными территориями на Волыни, в Литве, под Киевом и на левой стороне Днепра. Известны две ветви этого славного в истории Польши рода. Одна из них, к которой принадлежал знаменитый полководец Иеремия Вишневецкий, оборвалась в 1673 года со смертью его сына Михаила, польского короля, а вторая - в 1744 года со смертью гетмана литовского Михаила Сервация. Вот к этой второй родословной ветви и относился князь Дмитрий Вишневецкий, который, являясь по существу, начальником всей литовской украйны, лучше многих в правительстве Литвы и Польши понимал значение казачества, как могучего средства защиты от татарской агрессии. Развивая нереализованные планы Е.Дашковича, князь Дмитрий не только принимал казаков к себе на службу, но и частично сумел превратить эту неуправляемую и разрозненную вооруженную толпу в грозную военную силу, которая позволила ему не только успешно оборонять территорию от Канева до Черкасс от татарских набегов, но даже самому наносить им упреждающие удары и вмешиваться, подобно суверенному владыке, в дела сопредельной Молдавии.
Подобное самовольство не могло понравиться королю Сигизмунду -Августу, который запретил князю впредь своевольничать и не беспокоить татар, у которых в то время с польским государством был формальный мир. Вишневецкий вынужден был подчиниться приказу, однако не скрывал своего несогласия с такой политикой польско-литовского правительства. Недовольство высказывали и вставшие под его руку казаки, которые в татарах видели своих врагов, и борьба с ними для многих являлась смыслом существования, а война - образом жизни. Случилось так, что именно в это время, весной 1556 года, Иван Грозный, готовясь к походу на Крым, отправил в низовья Днепра экспедицию из Путивля под руководством дьяка Матвея Ржевского, задачей которой являлась разведка сил крымских татар и их готовности к военным действиям. С ним был сильный отряд путивльских казаков. В цели экспедиции, видимо, входило также отвлечение сил Крымского ханства от оказания помощи Астрахани, куда в это время стягивались царские войска. Ржевский по Пселу спустился к Днепру, где построил суда и в начале мая двинулся исполнять царский наказ. Когда Ржевский дошел до низовьев Днепра, к нему примкнуло "литовские люди": около 300 "казаков черкасов конных" во главе с атаманами Млынским и Михаилом Есковым. Усиленный таким образом отряд Ржевского совершил нападение на днепровскую крепость Ислам Кермень, затем на Очаков, произвел там некоторые разрушения и повернул обратно, отразив турок, которые попытались его преследовать.
У Ислам - Керменя отряд был перехвачен татарами под командованием старшего сына крымского хана Девлет-Гирея, однако в течение шести суток Ржевский не только отразил все атаки противника, но даже захватил и табуны крымцев. С большой добычей московиты возвратились в русские пределы, а Девлет -Гирей вынужден был отказаться от наступательных планов и повернуть свои войска на защиту Крыма. На помощь же астраханскому хану Дервиш - Али, который к тому времени уже оставил Астрахань, он смог послать лишь 700 человек. Слух об этом отважном и успешном предприятии Ржевского распространился по Низу Днепра, знал о походе Ржевского и князь Дмитрий, под влиянием чего он, непримиримый враг татар, и решил перейти на службу к Ивану Грозному. Через упоминавшегося выше казачьего атамана Михаила Есковича, князь подал царю челобитную с просьбой перейти под его руку и получил на это согласие. Но прежде князь решил осуществить свою давнюю мечту и в 1556 году основал на острове Хортице против Конских Вод за порогами укрепленное поселение, иначе говоря засеку, сечь, откуда впоследствии и получила свое название Запорожская Сечь.
Крымский хан по достоинству оценил стратегическое значение нового казачьего форпоста, поэтому уже на следующий год попытался его уничтожить, но князь Дмитрий с казаками в течение 24 дней оборонял Хортицу и отразил нападение крымцев. Правда, к началу 1558 года он вынужден был этот форпост оставить, так как понимал, что с теми малыми силами, которыми он располагал и без достаточного снабжения, удержаться на острове будет тяжело. Вишневецкий предлагал царю взять под свою руку Канев, но Иван Грозный, не желавший конфронтации с Польшей, отказал ему в этом. На службе у московского государя Дмитрий Вишневецкий получил в поместье г. Белев и командование отрядом. В 1559 году он по приказу Ивана Грозного совершил вместе с окольничим Даниилом Адашевым поход против крымских татар. При этом Вишневецкий с 5000-м войском, в которое входили и южнорусские казаки, разгромил близ Азова крымскую конную группировку, готовившуюся к походу на Казань. Адашев со своим отрядом ( 8000 человек) спустился на ладьях по Днепру, захватил два турецких корабля, охранявших побережье и высадился в Крыму. Население Крыма, полагая, что на них напал сам русский царь, в панике бежало в горы. В течение двух недель Адашев беспрепятственно передвигался по западной части полуострова, освободил много пленников, а затем невредимым вернулся домой. Успехи Адашева и Вишневецкого создавали реальную возможность для продолжения военных действий против Крымского ханства, однако в это время Иван Грозный втянулся в Ливонскую войну, и воевать на два фронта у русского государства не хватало сил. Возможно поэтому, уже в 1563 году Вишневецкий бежал из Москвы и с немногочисленной казацкой дружиной двинулся на помощь молдавским боярам в их борьбе с господарем Стефаном 1Х. По пути он был перехвачен турками и предан мучительной казни в Константинополе. По преданиям, его подвесили за ребро на якоре в бухте Золотой Рог.
|
