«Милостивый благодетель Степан Гаврылович. Свидетельствую  сим мое почтение. Слава богу жывы и здоровы. За сим уведомляю Степан  Гаврылович, посланный от вас подарок чрез Петра Толстопятова, платок бухарский я получил благополучно, а за сим уведомляю Степан Гаврылович, как прошлого года говорено было, так будет ваше короткое нимирение, то прыбывают нонешнего года у сентябри месяцы в первых числах. За сим остаемся жывы, здоровы и благополучны Мартин Листопадов и Авдотья Васильевна со всем семейством Семеновом, добавляя при сем брат ваш Тихон Гаврылович свидетельствует  с женою нижайшее  почтение также и Ульяна Лаврентьевна мужу своему вдает нижайшее почтение  и заочно кланеетца также и я Антону Гаврыловичу свидетельствую  почтение. За сим остаемся жывы, здоровы, упредь уповаем на всевышнего творца».

 

«Милостивый государь Стефан Гавриличь, желаю вам многолетнего здравия и в делах ваших щастливого успеху, за сим свидетельствую мое почтение. Я получил ваше письмо 31 марта и исполнил ваше прошение, вытребовал годовой пашпорт, который и посилается вам и хотя и трудно было и за опыт сдержал денег пошленных, з благодарностию 12 и за сей 1834 год подушных и протчих денег 25 и на пересылку пашпорта 2 руб. 50 коп., всех 39 руб. 50коп., а ваших при письме получил 30, моих за вами осталось 9 руб. 50 коп., а нащет вашего уведомления меня, что хочите отстаца до 35 года, то хоть останьтесь до сорокового года,  потому, как я вам писал чрез Палевича, то вы тому не верьте, а по сказанному вами слову я держусь истенной своей правде и ежели вы хотите решить свою судьбу, то возложите печаль свою на господа бога и прибуды в том месяце в котором я прежде объяснил и, ежели вознамерися прибыть у сказанном месяце, то прежде уведоми письмом. За сим остаемся все слава богу живы, здоровы и упредь уповаем на всевышнего творца. Ваш милостивый государь Мартин Листопадов».

«Любезнейший муж мой Антон Гаврилич. Чрез полученное письмо Стефана Гаврилича я наслыхана, что вы остаетеся до генваря месяца или до предбудущего мая, то мне у чужом доме очень несходно и вас прошу покорно муж мой Антон Гаврилич не отлагать до времени далекого и прибыть у мае месяце, а ежели не можно быть у мае, то непременно у сентябри з братом вашим Стефаном Гавриличем. За сим остаюсь, слава богу, жива и здорова. Ваша жена Ульяна Косачева, а вместо ея неграмотной по ея личной просьбе руку приложил также и свидетельствую вам мое почтение покорный слуга Петр Иванов Ширинков».

«Милостивый государь Степан Гаврилович. Желаю вам многолетнего здравия и в делах ваших щастливого благополучия, при сем уведомляю вас — пущеное вами письмо я получил прошлого марта последних чисел, а повторние получил октября первого числа и свидетельствую вам от всего нашего семейства нижайшее почтение, так как по нашему с вами сговору, чтобы достать лавку, но я и решился было достать оную, но как получил ваше повторное письмо, то по намерению вашему и оставил оною, а ежели бог приведет, по согласию нашему с вами, то лавки не проданы, то постараемся вообще, как получе и благодарю вам за присланный вами чрез брата вашего подарок и уведомляю вас Стефан Гаврылыч, что брат ваш опять уехал у Аршаву и свидетельствует вам дочь моя Наталия Мартиновна нижайшее почтение. Итак более писать нечего, остаемся живы и здоровы, чего и вам желаем. Упредь остаюсь доброжелатель ваш Мартин Листопадов».

 

«Милостивый государь и благодетель Мартин Тимофеевич и Авдотья Васильевна Вопервых долгом поставляю засвидетельствовать вам всенижайшее мое почтение и пожелать здравие и всякого благополучия и в делах ваших доброго успеху. При сем нужным изветаю принести вам чувствительную мою благодарность за оказанное вами ко мне милость в продолжение моего у вас пребывания за которое я не знаю чем вас более возблагодарить за столь многое одолжение, которое для меня многово стоит, но я нахожу удовольствие быть в условии низшем верным до прыезду моего во Мглин, в чом и даю чесное мое слово. В подкреплении сего моего согласия будет служить сие письмо, которое храните у себя до приезду моего во Мглин, как верный залог. А впрочем, зависиц будет от вашей воли, но я желаю, чтобы и с вашей стороны было также сохранено согласие ваше.

Извините меня великодушно, что я осмелился так смело написать к вам, но естли судьбою предназначено, то еяже не прейдеши. Итак милые государи, вы конечно может быть желаете узнать случившийся в продолжение моего отсутствия из Мглина, но благодаря всевышняго ничего замечательного не случилось и достиг до Санктпитербурга благополучно на двадцатый день, где после понесенных мною в дороге трудов два дни отдохнул, наконец, явился к прежнему хозяину, который очень был рад моему прыходу и прыказал мне прыходить опять жить, почему я также своей стороны доволен и тот же день перешол к нему, где и нахожусь, почему и поспешил сообщить вам по первой почте мое пребывание состояще в Санктпитербурге в Литейной части во втором квартале в доме купчихи Ильиной по М 168 на Невском проспекте на Вшивой бирже. Если будите адрисоваться,то прямо на мое имя по вышеписаиному адресу.

Любезнейшей вашей дочери, а моей предназначенной судьбе Наталье Мартыновне свидетельствую также мое почтение и желаю доброго здравия и всякого благополучия во всю жизнь вашу. За сим остаюсь, слава богу, жывы и здоровы, а впредь уповать буду на власть всевышнего создателя. Прощайте. Остаюсь покорнейший и преданный вам Степан Косач. Еще всепокорнейше вас прошу засвидетельствовать мое почтение Акиму Ивановичу и Анне Митрофановне, также и Дмитрию Ивановичу и супруги его и всему семейству их яко же и невестке моей Ульяне Лаврентьевне кланяется брат мой Антон, кланяется вам и желает быть здоровым и благополучным».

 

«Милостивые государи и благодетели Мартын Тимофеевич и Авдотья Васильевна. По долгому моему молчанию здумал при всех вас в сомнение т. е., что заобещался было прислать письмо к половинному числу сего сентября, но некоторые препятствия удерживали меня от сего намерения. А именно, с прошлого первого августа я находился в отлучке за городом по хозяйскому поручению почему и не мог сего предупредить. Теперь спешу сообщить вам милостивый государь Мартын Тимофеевич заключение сего письма следующее, так как было положено между вами и мной снять лавку и я было дал слово что, чрез год быть в Амглине для учинения предположенного нашего обоюдного согласия и соединения священным браком с любезной вашей дочерью Натальей Мартиновной и как вышеписанная лавка долженствовала быть остаться за ними то во всем случае сим письмом предупреждаю вас милостивый государь Мартын Тимофеевич, хочу я и обещаю быть чрез год в Амглине, но не могу сего исполнить по той прычине, что некоторые препятствия и обстоятельства, а может быть для составления щастия и так милостивый государь Мартын Тимофеевич, упомянутая лавка должна быть до моего приезду празной, то в сем случае предлагаю на ваше усмотрение, как лучше так и делаю же, но я никак не могу быть нынешний год в Амглине, но в противном случае может быть вы подумаете ль что-либо противное в моем мнении не тот.

Я никогда не могу быть к вам неблагодарным милостивый государь Мартин Тимофеевич и надеюсь, что я всегда пребуду в положенном нашем условии верным, но в протчем более завискт от вашего соизволения.

Итак писать более нечего, только остается еще засвидетельствовать вам истинное мое почтение и нижайше кланяюсь пры пожелании вам всех благ от бога и доброго здравия.

Остаюсь навсегда вам покорнейший и преданный слуга Степан Косач. Любезнейшему моему претмету Наталье Мартыновне также долгом поставляю засвидетельствовать искренное мое почтение и пожелать здравия и благополучия и во всех делах щастия. Прощайте, более не могу писать, остаюсь всепокорнейший и преданный вам во всем Степан Косач.

 

«Милостивый государь Мартин Тимофеевич, всепокорнейше прошу вас удостойте меня вашим ответом или письмом в скором времени. Здесь поклонитесь брату нашему Тихону Гавриливичу и скажите ему, что брат скоро пришлет письмо к нам и еще невестке Ульяне Лаврентьевне кланяйтесь и всем кому знают, прощайте, будьте здоровы. Еще скажите Ульяне Лаврентьевне, что брат получил от нее письмо и брат кланяется вам. Также извините пожалуйста, что так несвязно написано, ибо время совсем не позволяет».

«Когда Стефан Косач в последних числах генваря 1833 года прибыл... то не имея у себя в городе Мглине и никакого имения, ниже отца и матери и даже пристанища, пока исправлял надобности свои в оном городе, упроенлея у нас в доме нашем поквартировать и квартировал на всем нашем содержании 26 дней. На положения о выдаче дочери нашей Наталии за него Косача в замужество никогда никакого не имели, да и какой бы выгоды и пользы надеяться и ожидать можно было нам и дочери естли он Косач на случай на ней дочери нашей и женился, когда не имеет... нигде никакого имения и постоянного жительства, притом будучи неграмотным не имеет в руках никакого ремесла, а не к торговой, ни к хлебопашенной частям вовсе не способным, кроме быть в прислуге да и то пр легкой и малозначащей части, и не знали мы и дочь наша еще доселе, какого.он Косач состояния и поведения, а потому и не партия он нам... а дочь наша выттить за него в замужество весьма безрассудно».

«хозяйка его, в коей он по услужении находился, девка или женщина (по имени и прозванию неизвестно) сильно плакала и волосы как бы рвала, а затем видно по убеждению его с товарищкою ее, так же неизвестною, даже более двох верст и за самую городскую заставу при радостных восхищениях, а напоследок и при плачевных разставаниях провожала и что дорогою он, Косач, хвалился тем, что он едет во Мглин с тем буди мы за дочерью нашею дадим ему в посаг 700 рублей денег и дом, то он и судьбу свою решит женитьбою на дочери нашей, а затем побывши дня два, три с женою или одному уехать в Санкт-Петербург непременно, есть ли же мы такова посага ему не дадим, то и жениться на дочери нашей не намерен и оную женитьбу на дочери нашей во вся отставить.

В том во всем посилаемся мы на присяги сказанных Сидоренко и Темлёнка с чего и открывает, а почти доказательно есть, что он Косач там в Санкт-Петербурге уже жену и детей имеет или еще располагая к женитьбе имеет предмет. Наконец, стало быть, обманно располагает жениться на нашей дочери с одного користолюбия и на случай попользования. Но видно провидение того не допустило и дочь наша отказала ему и желания своего на то не изъявила, к чему, как принудить никому никого не возможно, так и самими законами запрещено... затем к ней же дочери нашей отозвался дворянин Евфим Матвеевич Резунов, который имеет отца и матерь, жилой дом и другое движимое и недвижимое имение, единственно ему принадлежащее, но то по божьему благословению и ея самой дочери нашей желанию, и нашему на то соизволению и вышла за него замужество».

«Статочное ли дело, за такое кратковременное квартирование и при редких родственных свиданиях, мог он платить, а брат и сват от него деньги получать! Еще подобия и примера не было, а потому видно, что он Косач квартировал на всем содержании без денежной зарплаты в чем и на присягу брата и свата отдаем, да и лошадь купил на самом уже выезде у жителя здешнего Якова Плешки за 74 рубля».

 

«По сему делу от оных Листопадовых получил я удовлетворение, для того назначенную мне присягу по решению Мглинской ратуши по сему делу оставляю... и дабы высочайшим Вашего императорского величества указом повелено было означенное дело и учиненное по нему решение оставить без дальнейшего действия, предать в архив к вечному забвению».