На главную

 

 

 

 

О "Летописи самовидца" и ее авторе.

Д.Р. Поклонский. «Стародубская старина » .

XI-XIX вв. Исторические очерки в помощь изучающим историю родного края. Книга 2.  

Клинцы, 2004, 418 с.

 

Полное название ее: «Летопись Самовидца о войнах Б. Хмель­ницкого и о междоусобиях, бывших в Малой России по его смерти». Летопись является ценным литературным памятником Южной Рос­сии XVII века. Особое значение этой летописи состоит в высокой достоверности, поэтому историки с большим доверием используют ее. О многих исторических событиях того времени только в «Летописи Самовидца» можно найти объективную информацию. Для нас, стародубцев, она бесценна тем, что, излагая события, происходившие в Малороссии, автор очень часто рассказывает о делах на Стародубщине и в городе Стародубе.

Летопись впервые была напечатана в Москве в 1846 году. Один экземпляр этого издания имеет Стародубский краеведческий му­зей. Летопись дошла до нас без указания имени автора, без указа­ния места и времени ее составления. Сохранилось несколько спис­ков летописи, имеющих некоторые отличия друг от друга, кото­рые появились по вине последующих переписчиков. Второй раз «Ле­топись Самовидца» была издана в 1878 г. с учетом новых открытых списков.

Отличительной особенностью летописи является то, что ее со­держание обнимает все пространство Малой России и ее нельзя при­урочить к какой-то определенной местности. Другие малороссийские летописи (Боркулабовская, Львовская, Хмельницкая, Черниговс­кая) описывают события " происшествия одной какой-либо мест­ности, от которой они и получили свои названия. «Летопись Само­видца» — это общеукраинская летопись. Более того, в ней встреча­ются известия о событиях в московском государстве, в Польше, в Турции, в Австрии и в других европейских странах.

В летописи изложены события с 1340 г. по 1734 г., се условно можно разделить на 3 части.

I часть — сведения о событиях в Малой России, давно минув­ших, с 1340 г. но 1648 г., т. е. до начала национально-освободитель­ного движения на Украине под руководством Богдана Хмельницко­го. Эти сведения взяты автором из каких-то польско-украинских хроник и не всегда они точны и достоверны. Доверять летописи в этой части нужно осторожно, сравнивая с другими источниками. Эта часть летописи невелика и занимает всего несколько листов.

II часть охватывает период времени 1648—1702 г.г. В этой части описываются события, по которым автор получил информацию либо из уст участников событий, либо из документов, либо сам был непосредственным участником. Анализ текстов показывает, что летопись была начата Самовидцем, не раньше конца 1672 г. Автор выполнял свои записи, если не всегда одновременно с са­мими событиями, то, во всяком случае, во время, очень близкое к этим событиям. Период, в течение которого составлялась летопись, продолжался десятки лет. Раз начав свой труд, летописец продол­жал его уже потом систематично из года в год. С 1672 летопись принимает характер отрывочных, ничем не связанных между собой, заметок о разных происшествиях. События расположены строго в том порядке, в каком они следовали друг за другом. Рассказ совер­шенно потерял прежнюю стройность и последовательность. Это как раз и подтверждает мысль, что в эти годы летопись писалась оче­видцем. 1702 г. — конец этого периода. Возможно, это было связано со смертью автора.

III часть (1702—1734 г.г.) была составлена какими-то другими людьми, продолжателями большого дела Самовидца, но также не оставившими нам своих имен.

Для того, чтобы правильно понимать содержание летописи, очень желательно знать:

— где была написана летопись;

— когда была написана летопись;

— кем была написана летопись, каково образование автора, его происхождение, его положение в обществе, его политические и религиозные убеждения и т. д.

На некоторые из этих вопросов и попробуем ответить себе.

Где была составлена летопись?

Внимательное изучение текста дает возможность довольно опре­деленно установить местность, где она составлялась. Наибольшими подробностями отличаются рассказы летописи о событиях, которые происходили в пределах Северщины. Самовидец отождествляет Се­вер и Стародубщину: «Того ж часу и року из Сивера, то есть из Стародубова, Почепа, Мглина, Дрокова, жолнеров выгнало поспольство самих тих городов, много оных погромивши» или, например, «...полк Черниговский со всею Северью аж по Гомель и Дроков и Мглин».

Автор летописи знал и писал о стародубских полковниках: Пет­ре Рославце, Семене и Якове Самойловичах. Отмечал случаи на­шествия саранчи или климатических чрезвычайных ситуаций на Стародубщине; о пожарах в церквях г. Стародуба; о случаях с отдельными стародубскими священниками; о стародубских староверах и т. д. Никто, кроме местного жителя, не мог в общеукраинской летописи подробно рассказывать о таких происшествиях. Видно, что летопись Самовидца, если не в целом составе, то в наиболее значительной своей части была составлена в пределах Стародубщины или в ближайшей к ней местности. Правда, специалисты-лингвисты отмечают, что язык летописи лишен признаков северянского говора, значительно отличающегося от других малороссийских говоров. Это противоречие легко можно объяснить, если допустить, что автор не был уроженцем Стародубщины, а переселился сюда вероятнее всего с Правобережной Украины (язык летописи имеет признаки этой части Малороссии).

Кто был составителем летописи?

Летопись была найдена в нескольких списках, но ни один из них не дает ни малейшего указания на имя автора. Впрочем, самое главное состоит, конечно, не в имени. Для точного изучения летописи и осознанного пользования ею важнее знать личность автора, т. е. определить его место в обществе, каково его личное участие в описанных событиях, каковы были его симпатии, воззрения, к какой группе населения он относился и т. п.

Таинственная личность летописца, который по каким-то, неизвестным нам причинам, решил скрыть свое авторство, не так-то просто поддается расшифровке и остается скрытой от читателя. Так получается потому, что тон летописи на всем протяжении остается спокойным, объективным и бесстрастным. Личные отношения летописца к лицам и действиям почти не видны, что затрудняет описание личности автора.

Нет никакого сомнения, что автором летописи Самовидца могло быть только лицо, принадлежавшее к образованному сословию. Такими в то время в Малороссии были: духовенство, немногие из мещан, казаки из разряда «значных» и местные православные шляхтичи. Содержание летописи показывает, что наш автор обладал некоторым образованием, но уступал в этом отношении другим летописцам, которые показывали хорошие знания латинского и польского языков. Он был начитанным человеком, был знаком с европейской географией, имел представления о политическом строе и взаимоотношениях тогдашних европейских государств. Можно даже допустить, что он был знаком с польским и латинским языками. Это можно предположить по множеству иностранных слов, встречающихся в летописи. Задачей автора, видимо, было сохранить правдивые сказания о тех событиях, свидетелем которых он был или о которых имел точные сведения. Язык «Летописи Самовидца» довольно близок к народной малороссийской речи. Иногда летописец употребляет живые народные пословицы.

Для более близкого знакомства с личностью автора летописи необходимо определить его личные воззрения и симпатии в вопросах общественных, политических и религиозных. Многие, особенно первые, рассказы летописи проникнуты тоном заметного сочувствия к польско-шляхетскому сословию, против которого, главным образом, и было направлено народное восстание при Б. Хмельницком. Чувства народных масс, пылавших негодованием и озлоблением против этого сословия, были совершенно чужды летописцу.

Слои населения, занимавшие привилегированное положение в обществе, вполне мирились с общественным строем Польши, находя его почти образцовым. Самовидец не был в этом случае исключением. Это видно из его рассуждений о причинах войн Б. Хмельницкого. Главными причинами, по его мнению, были «от ляхов на православие гонение и козакам отягощение». При этом он переживал лишь за «реестровых» казаков, которых было совсем немного и которых признавало польское правительство. Летописец совсем не протестует против бесправного, закрепощенного состояния простого народа, так называемого «поспольства». По его мнению, в положении тогдашних крестьян одно лишь было плохо — помещики не сами управляли своими имениями в Малороссии, а через старост и «жидов-арендаторов». От них-то и происходило все зло для народа: «...бо сами державци на Украине не мешкали, тилко уряд держали, и так о кривдах людских мало знали, албо любо и знали, толко, заслеплени будучи подарками от старост и жидов арандарей, того не могли узнати, же их салом по их же шкуре и мажут: з их подданих выдравши, оним даруют, що и самому пану волно бы узяти у своего подданного...» Поэтому не удивительно, что в народном восстании при Б. Хмельницком летописец склонен был видеть лишь ряд жестокостей «своевольной черни» по отношению к своим державцам, а сами войны Хмельницкого считал наказанием божим за грехи.

Очевидно, автор по своим воззрениям примыкал к тем в Малороссии, которые постоянно стремились выделить лучших, так называемых «реестровых», казаков из всей массы простого народа и создать из них шляхетное, на польский манер, сословие. Таким образом, общественные воззрения и симпатии автора летописи подсказывают нам, что он сам принадлежал к верхушке казацкого сословия.

О том, что летописец мог быть человеком из казацкого сословия, говорит тот факт, что о многих военных походах, битвах он рассказывает как очевидец, а часто и как участник этих событий. Из летописи видно, что автор был близок к гетманскому правительству, сопровождал в походах казацкие войска, иногда участвовал в посольствах. Но из летописи не видно, сколь высокое служебное положение он занимал.

В Малороссии того времени многие образованные люди с молодых лет служили в войсковой канцелярии, довольно многочисленной. Войсковая канцелярия являлась для образованных детей казацкой старшины практической школой для подготовки к занятию высших должностей. Из летописи хорошо видно, что эпоха освободительных войн Богдана Хмельницкого совпала с ранней молодостью летописца. Его рассказы этого времени отличаются строго исторической формой изложения, в них отсутствуют эпизодические подробности, что выдает автора как человека, наблюдавшего за происходившим с расстояния.

Но вот уже известия 1654 г. об участии в осаде Смоленска описаны свидетелем. Тогда казаки Нежинского полка, куда входили и стародубцы, под руководством Василия Золотаренка действовали на территории Белоруссии. В это время автор летописи мог начинать какую-то свою службу, которая позволяла ему вращаться в сферах, близких к гетманскому правительству. Такое положение давало ему возможность наблюдать за ходом главных событий в Малороссии, поэтому часто многие из них описаны в летописи с протокольной точностью.

В 1660 г. в Борисове проходили переговоры о перемирии московских послов с поляками. Там же мы видим и нашего летописца. (Из официальных документов известно, что от украинских казаков в переговорах участвовали: нежинский полковник Василий Золотаренко, Федор Коробка и нежинский сотник Роман Ракушка). Описывая военные дела казаков как свидетель, автор совершенно забыл о самом себе и ни разу не отметил свою личную роль в боевых действиях. Летописец сохраняет полное спокойствие и беспристрастие в тех рассказах, где казаки терпели поражения. В летописи не видно признаков особых симпатий автора к казакам, восхищения их удачами и удальством. Наоборот, он часто осуждает их за пьянство и разбои. Всеобщее стремление вступать в казачество Самовидец объясняет лишь страстью к грабежам. В некоторых местах летописи есть такие резкие отзывы о казаках, что и не верится, чтобы их мог написать человек, сам принадлежавший к казакам. Об отряде полковника Небабы, разбитому в 1651 г. литовским гетманом, Самовидец пишет: «...там (было) немалое войско — полк черниговский и нежинский, которие зоставали безпечне, болшей бавячися пянством, а нежели осторожностию, розумеючи, же юже мезвитяжними зостали».

Посмотрим на отношение автора летописи к польскому правительству. Известно, что южнорусская казацкая верхушка в период польского владычества в Малороссии отличалась необыкновенной преданностью королевской власти и во время казацких восстаний по большей части оставалась на стороне правительства. Казацкие вожди, поднимая оружие против польских панов, всегда сохраняли глубокое почтение к особе короля. Почтение к королевской власти отчетливо видно и в летописи Самовидца, а ведь прошло уже почти 20 лет с момента выхода Малороссии из подчинения Польше. В рассказах о войнах Хмельницкого нет выражений довольства по поводу блестящих побед казаков, а слышится даже тайное соучастие к плачевному положению тогдашней Польши. Например, о смерти короля Владислава IV летописец пишет: «Господь Бог за грехи навидел землю тяжкою войною и отнял оной господаря, то есть короля щасливого Владислава, которий на початку тоей нещастной войни померл».

В тех случаях, когда Хмельницкий обнаруживал непокорность польскому правительству и настойчивость в своих требованиях, автор летописи явно порицает поведение гетмана. Наоборот, он одобряет поведение гетмана, когда тот уступает полякам. Так, он хвалит Хмельницкого, который имел возможность пленить в битве под Збаражем польского короля Яна Казимира, по не сделал этого намеренно.

После воссоединения Малороссии с Россией летописец переносит свое почитание на особу русского царя. Он постоянно называет его как: «царское величество» или «царское пресветлое величество всея России самодержец». Самовидец одобряет соединение двух братских народов: «... весь народ по усей Украине з охотою тое учинил, и не малая радость межи народом стала».

Автор порицает поведение «своевольных» запорожцев, неоднократно нарушавших царскую волю, и с укором замечает, что они «запомнели так великую ласку царскую ку себе, же оним слал соболями, сукнами, грошми, борошном».

Измену гетмана Брюховецкого и изгнание по его приказу царских воевод из Малороссии летописец прямо называет «непотребным делом».

О многих других политических событиях Самовидец нс высказывает своих суждений. Видно, он мало интересовался более сложными политическими вопросами. Возможно, многие из них и не были доступны его пониманию. Иначе трудно объяснить тот безразличный тон, с которым автор говорит об очень важных исторических событиях на Украине: Гадячский договор, измена Юрия Хмельницкого, разделение Малороссии по Андрусовскому трактату и др.

Рассматривая содержание летописи и тон ее изложения, можно, с одной стороны, отметить ее не церковный характер, ее безыскусственный стиль, ее живой, близкий к народному, язык и из этого заключить, что автор летописи являлся светским человеком. Но, с другой стороны, в летописи очень много заметок о монастырях, церквях, священниках, митрополитах, епископах, т. е. видна очень высокая осведомленность о церковной жизни Малороссии. Чувствуется, что автор летописи был убежденным христианином, искренне преданным православию, которое он называет «верой рускою», «старорускою». По отношению к другим христианским верам его убеждения являются совершенно терпимыми. Это тем более удивительно, что летописец жил в такое время, когда отчаянная борьба украинского народа за православие против католичества не была еще окончена, а страсти, вызванные насильственным введением унии Польшей, не могли еще улечься. Автор не игнорирует этой борьбы, он и сам свидетельствует, что одной из главных причин восстания Хмельницкого было «от ляхов на православие гонение». Но в его рассуждениях не видно ни малейшей вражды к католичеству, и он возмущается поведением казацких отрядов, которые устраивали расправы над католическими священниками и разрушали костелы. Зато в летописи отчетливо видна религиозная нетерпимость к магометанским народам: татарам и туркам — «неприятелям и ворогам веры христианской», которые «рады бы усех християн в невець обернута». Исходя из этого взгляда, летописец резко осуждает случаи союзничества казаков с татарами против поляков и русских: «нестатечная приязнь вовку з бараном — так християнове з бесурманином».

Сделаем несколько замечаний об отношении Самовидца к историческим личностям, о которых он писал в летописи. Автор необыкновенно скуп на похвалы. Даже самому Богдану Хмельницкому не посвящено ни одной хвалебной строки, хотя осуждения его встречаются. Во всей летописи буквально 2—3 человека, заслуживших похвал за свои деяния. Среди них оказался и стародубский полковник Симеон Самойлович, который «...помер... в летех молодых, але розуму старого...» Относительно других выдающихся лиц летописец или воздерживается от всякой оценки их деятельности, или высказывает неблагоприятные отзывы.

Начиная с 1676 г. и далее, в летописи все чаще встречаются заметки, а иногда и целые рассказы о частных происшествиях, представляющих интерес для жителей только отдельной местности. И этой местностью является Стародубщина. Все стародубские новости записаны с большим знанием деталей и подробностей, что выдает в авторе местного жителя. К ним относятся:

— под 1676 годом отмечен факт поселения великорусских раскольников в Стародубском полку;

— под 1676—1677 г. г. приведен рассказ о стародубском полковнике Петре Рославце (в издании 1878 г.):

«...полковник стародубовский, Петро Рославець, которий, през килканадцять лет полковником будучи, аже не захотевши бити под послушенством гетмана своего, пойшол на Москву у килка-десять коней, хотячи поддати Стародуб, жебы зоставал як городи украинние московские: Суми и Рибное; але тая надея оного омину-ла, бо на тое не позволено; любо зраду оного принято, але напотом за посланиями гетманскими за сторожу оного взято и отослано з Москви на Украину до гетмана и отдано на суд войсковий...»;

— о зиме 1677 г., необыкновенно суровой и столь продолжительной, «...же юже людем на Северу не тилко сена, але и солом на хатах не ставало» (в издании 1878 г.);

— о пожаре в Стародубе церкви Рождества Богородицы «мая 17 дня, в четверток, в обедной године, по службе божой в полго-дин, может...»;

—о стародубском священнике Якове, избитом во время богослужения прихожанами;

— об отсылке в Стародуб имущества печерского монастыря, «...при котором скарбу отец Ясинский з инними приехал»;

— в 1680 году «...суша и горачость слонца великая была, от которой повисихали води и трави посхли, с которой сухости ро-бацтво умножилось, и позедавши капусти та боб, горохи, конопле повиедали и гречку, з ниви на ниву стадом ходили. Того ж року юля 7 Новгородок Северский увес вигорел».

— под 1690 г. пишет о саранче, бывшей в то лето «на Украине и коло Стародуба на Севери...», истребившей хлеба и другие посевы;

— 1690 г. — о пожаре 14 сентября в Стародубе двора «...некоторого Москвитина, з которого и церков, барзо коштовная, святого Николая згорела, и звоница з звонами коштовными и дворов не мало, а церков была уся малиованцая и железом белым покрыта».

На основании всех этих рассказов мы можем утверждать, что приблизительно с 1676 г. и, может быть, до конца своей жизни автор летописи проживал в Стародубе или в самом ближайшем к городу месте. Проживая в Стародубе, летописец, человек уже преклонного возраста, и в это время продолжает получать очень достоверную и самую подробную информацию о главных событиях в жизни Малороссии. Так, второй Чигиринский поход 1678 г. и осада турками Чигирина описаны так, как мог писать непосредственный участник событий. Автор дает как бы журнал, в котором изо дня в день отмечаются события осады и защиты Чигирина, описывает топографию местности и расположение войск, называет имена лиц, руководивших военными действиями, указывает роль различных частей войск, отмечает их потери и т. д.

С такими же подробностями описан в летописи и первый Крымский поход 1687 года под руководством князя Василия Голицына, что также выдает свидетеля похода в Крым. То же самое можно сказать и об описании второго Крымского похода в 1689 г. Преклонные годы летописца порождают сильные сомнения в личном его участии в последних событих. Возможен вариант и сбора информации от других лиц, проживавших в Стародубе. Благо, во всех походах, о которых говорилось выше, участвовали казаки Старо-дубского полка, так что недостатка в свидетелях не было.

Мы попытались хоть как-то представить личность Самовидца. Но все же, кто написал летопись? Авторитетные авторы фундаментального труда «Очерки истории СССР XVII в. (М., 1955, с. 697) автором «Летописи Самовидца» считали Романа Онисковича Ракушку-Романовского. Этого же мнения придерживаются и некоторые другие историки. Приводим его биографические данные из четвертого тома «Малороссийского родословника» В. Л. Модзалевского (Киев, 1914, с. 247, 248).

«Роман Онискович Ракушка-Романовский (Ракущенко), реестровый козак Нежинской полковой сотни (1649); ревизор скарбу войскового (1654); козак и обыватель Нежинский (1657); сотник Нежинский (1658—1663); в 1658 г. ...послан от Выговского к Крымскому хану Карамбею для принятия от него присяги в верности союза с гетманом; в сент.-окт. 1659 г. ездил посланцем от Нежинского полковника Василия Золотаренка в Москву и дважды получил царское жалованье: «З пары соболей по 5 рублев, сукно одинец, денег 10 Рублев» и «сукно лундыш доброй, 40 соболей в 25 рублев, денег 25 Рублев»; в марте 1660 г. Василий Золотаренко бил челом о даче Ракушке «за верную службу и за радене, и за давную и за нинешную работу» с. Кистра (Новгород-Северский повет) «з млынками и иными принадлежностями, а в нем крестиянских дворов, опрочь Козаков, со сто»; Нежинский наказный полковник (окт.-дек. 1660 г.); 2 ноября 1660 г. получил царскую жалованную грамоту с милостивым словом за обещание «за великого государя головы свои положить»;

принимал участие в мирных переговорах между Польшей, Москвой и Малороссией в Борисове (1660); в нояб.-дек. 1660 г. послан Василием Золотаренком в Сумы к князю Г. Г. Ромодановскому с просьбой о приходе с ратными людьми в Нежин; первый генеральный войсковой подскарбий (1663—янв. 1669); разграничил Стародубовский полк на сотни (1663); при приводе 21 нояб. 1663 г. в Батуринской соборной церкви к присяге получил государева жалованья: «соболей пара в пятнадцать рублев, две пары по два рубли пара»; Нежинский наказный полковник (сент. 1665 г.); после столкновения с гетманом Демьяном Многогрешным бежал на правый берег Днепра (около 1669 г,); протопоп Брацланский (1670); в 1670 г. ездил в Константинополь к патриарху Мефодию послом от митрополита Иосифа Ту-кальскаго по духовным делам и, между прочим, добился патриаршей неблагословенной грамоты на Многогрешнаго; после падения Многогрешнаго (1672) снова переселился на левый берег Днепра и поселился в Стародубе, где был до конца жизни священником Николаевской церкви (1687—1703); по надаче гетмана Самойловича владел в полковой Стародубовской сотне с. Новоселками, на которое получил 21 октября 1687 г. и подтвердительный универсал гетмана Мазепы; владел также землями в Нежине по наследству от отца; имел в Стародубе двор (1701); 29 сент. 1701 г. продал Семену Матвеевичу, слуге майстратовому Стародубовскому, «местечко дворовое водное з будинками построеними» в Стародубе; в 1701 г. составил духовное завещание; умер после февраля 1703 г.».

У Романа Ракушки был сын Петр, имевший в Стародубе двор на Заречье, и сын Иван — сотник мглинский (1682—1687, 1690— 1705 г. г.), стародубовский полковой хорунжий (1689) и судья (1705— апр. 1708). Иван был женат на дочери мглинского сотника Есимон-товского.

А вот, что писал о Ракушке известный историк Н. И. Костомаров (Собрание сочинений Н. И. Костомарова. Книга шестая. Том XV. Спб, 1905, с.163):

«После избрания Многогрешного в гетманы Роман Ракушка, бывший нежинским сотником при Бруховецком, ушел на правый берег Днепра, подделался к митрополиту Иосифу и был поставлен от него в священнический сан — брацлавского протопопа. С рекомендацией митрополита он едет в Царьград к патриарху Мефодию. Он жалуется на гетмана Многогрешного, что тот ограбил его — завладел его домом в местечке Погаре. Ракушка вошел в доверие патриарха и получил от его имени неблагословенную грамоту на Многогрешного. Гетман вынужден был обратиться за содействием к царю Алексею Михайловичу. Государь ходатайствовал перед патриархом за гетмана и объяснял, что обвинение Многогрешного неправильно. Он просил патриарха снять с гетмана Многогрешного неосмотрительно наложенную клятву и впредь по наветам подобного рода ни на кого из его подданных не налагать клятвы».

В очерке было учтено мнение исследователей «Летописи Самовидца» при втором ее издании в 1878 г.

Оставляем читателям возможность, имея биографию и текст летописи, сопоставить их и решить для себя вопрос о возможном авторстве Романа Онисковича Ракушки.

Текст летописи с комментариями на украинском можно скачать на сайте  http://litopys.kiev.ua/

ЛІТОПИС САМОВИДЦЯ

Вступ


Частина I. (1648-1659)
Частина II. (1660-1679)
Частина III. (1680-1702)


Коментарі


Словник


Бібліографія

 

Источник http://www.debryansk.ru/~mir17/samovidec.htm

 

 

 

 

На главную