Полковой обозный Павел Григорьев

Полковой обозный Павел Григорьевич Скорупа

(1758-1772)

Скорупа был младший сын полкового писаря Григория Скорупы. Учился он, вместе со старшим братом своим Иваном, в киевской академии, под надзором приставленного к ним «инспектора» (гувернера, воспитателя), который в одном из своих писем, писанном в 1730 г. к Скорупе-отцу, сообщает интересные черты из обстановки тогдашнего воспитания 180).

Из письма видно, что «инспектор» должен был, между прочим, смотреть, чтобы воспитанники его старались говорить языком тогдашнего образованного общества, не мешая в свою речь «грубых» и «литовских» слов. Правильное посещение классов, хождение в церковь по праздникам и опрятность в одежде - были предметом постоянной заботливости инспектора, который, кроме того, обязан был, по возможности, сам сопровождать «панычей», когда те шли на «лекции».

Скорупа-отец требовал от инспектора, чтобы тот обращался с его детьми как с «панычами», вежливо. Случись инспектору обозвать своих воспитанников - «мужиками» или «свиньями», - об этом находившаяся при детях прислуга доносила пану, а тот писал инспектору строгий выговор за грубое обращение с «панычами». Вырастая при такой обстановке, «панычи» усваивали понимание, что они не простые смертные - и затем вносили такое понимание и в жизнь...

Окончив учение в академии, Павел Скорупа женился, по тогдашнему, довольно поздно. В Киеве он учился уже в 1730 г., когда ему было, значит, не менее 10-ти лет, а женился - в 1750 г., следовательно не моложе 30-ти лет 181).

В жены Скорупа выбрал себе Анну Яковлевну Жураковскую, внучку нежинского полковника Жураковского, который был женат на дочери гетмана Апостола. - В это время Скорупа был бунчук. товарищем; но вскоре затем выхлопотал себе уряд «вакансового» полкового судьи

^{180) Сулим. Архив,
188.}

^{181) Т. ж., 233.}

Вакансовые уряды были изобретены, как говорили, тогдашним генер. писарем Безбородком, который, создав себе из замещения полковых и сотенных должностей доходную статью, старался умножить число этих урядов; с этой целью он и продолжил установление «вакансовых» должностей, т.е. звание кандидатов для замещения будущих вакансий той или другой должности. Кандидатом на стародубское судейство стал и Павел Скорупа.

- В 1753 г. умер Григорий Скорупа, и сыновья его поделились наследством, причем Павел получил в свой удел, кроме разной «скупли», с. Кустичи, составлявшее лучшую и цельную часть наследства. Так следовало по обычному праву, и теперь сохраняющемуся в народе, что отцовская усадьба, - а у богатых и все имение при усадьбе, - поступает младшему брату.

Став самостоятельным хозяином, Павел Скорупа всю свою энергию, которой у него было немало, направил к увеличению отцовского наследства, причем в средствах не стеснялся; по тогдашнему времени, наиболее успешное средство в таких случаях было - насилие. Еще не занимая никакого уряда, Павел Скорупа смело уже нападал на соседнее ранговое имение полковых хоружих - Чернижов.

В этой деревне отец Павла скупил около трех «чверток» поля и поселил там две хаты подсоседков. Этого было достаточно для Павла Скорупы, чтобы считать себя владельцем чуть не половины Чернижова. В августе 1755 г. Скорупа наслал на сенокосы тогдашнего хоружого Данченка - «своих кустицких подданных человек до сорока, пьяных з дручьем и вилами, на 19-ти подводах, которых на каждой подводе было по два человека с приставы, и оные люде и приставы забрали уже собранного Данченком, тридцать копен сена и повезли в Кустичи...

Якое гвалтовное оного сена забрание приказчик Данченка с его подданными, хотя видели, но убоясь угроз людей Скорупы, говоривших, что ежели пойдут того сена боронить, то некому будет их на другой день и хоронить...» За это «грабительство» Данченко пожаловался полковнику, но последний мог только написать Скорупе, чтобы он «соблаговолил» возвратить Данченку отнятое сено и вознаградить другие ущербы, сделанные Скорупой 182). Но последний знал тогдашнее бессилие власти и верил в свою силу...

Еще большей дерзостью стал отличаться Скорупа, когда стал полковым обозным. Этот уряд он получил около 1758 г., после Юркевича; получил он его, конечно, по связям с приближенными гетмана. В насилиях Скорупы усердной помощницей являлась, когда нужно было, и его жена.

¹⁸²) Сулим. Арх. 230.-236.

В 1760 г. Скорупа был командирован с отрядом казаков в Пруссию и пробыл там более года. Оставшаяся дома жена его продолжала нападать на соседей едва ли не с большей дерзостью и смелостью, чем это делал сам Скорупа. Последний давно уже имел в виду захватить часть соседнего с. Рухова, пользуясь тем, что хозяйкой в нем сидела вдова младшего из сыновей полковника Миклашевского - Ивана, овдовевшая в это время и после второго своего брака с полковым писарем Петрункевичем.

- Нападения на Рухов Скорупа начал уже с 1756 г. и не оставлял их, желая добиться выгодной мировой. За отлучкой мужа, Анна Яковлевна продолжала эти нападения. В 1760 г., в конце июня, обозная «собрала множество подданных своих кустицких, займицких, рябовских, чернижовских и других человек до трехсот, причем для увеличения толпы, одела и женщин в мужское платье, вооружила их дубьем, булавами и косами; а затем напоив всех довольно горилкою, отправила на ржаное поле руховской владелицы, где работали крестьяне последней. Приехав на поле, скорупинские люди, выпив еще «посатку» водки, напали на руховских крестьян и стали их бить смертным боем.

- И видя то, крестьяне Петрункевичевой, оставя то жито, едва бегом укрылись в свои хаты... А насланная толпа стала жито подкашивать не по-хозяйски, а лишь сбивать колосья, причем на скошенное в таком виде жито, нагоняя скот, топтала и уничтожала то жито...» 183)

Такие насилия позволяла себе жена полкового обозного, будучи твердо убеждена, что они останутся безнаказанными. Обиженная хотя и жаловалась полковой старшине, но последняя в это время, когда в Стародубском полку не было и наказного полковника, являлась окончательно бессильной. Все эти нападения возбуждали бесконечные тяжбы, которых только и желали Скорупы, рассчитывая, что богатый в суде всегда имеет преимущество.

- Между тем, Павел Скорупа, находясь в составе русской армии, помогавшей австрийцам против Фридриха II, хотел воспользоваться этим случаем, чтобы, заручившись благорасположением графа Бутурлина и других первостепенных генералов, хлопотать затем при их поддержке о стародубском полковничестве. Скорупа особенно умел угодить Бутурлину, когда последний, находя нужным увеличить численность регулярной кавалерии, приказал Скорупе выбрать из его отряда часть казаков для зачисления в гусары, «почему Скорупа с немалым трудом и старанием и набрал 752 человека». Исполнив это поручение, Скорупа подал Бутурлину «челобитную о всемилостивейшем его пожаловании в Стародубский полк на имеющуюся там ваканцию в полковники, к чему он по нынешнему его званию и линию имеет».

¹⁸³) Т. ж., 242-244.

Челобитную Скорупы Бутурлин представил в мае 1761 г. императрице, ходатайствуя и со своей стороны об оказании милости стародубскому обозному, «которой он кажется не недостоен», как сказано было в представлении. Но мечты Скорупы о полковничестве разрушились вместе со смертью императрицы, когда новый император через неделю после вступления на престол назначил стародубским полковником своего любимца Карновича.

По возвращении из Пруссии Скорупа не оставлял своих исканий у сильных тогдашнего мира и, как видно, заручившись обещаниями последних, в 1764 г. подал чрез сенат челобитную на имя императрицы о награждении его за прежние службы «деревнями» и чином. По этой челобитной составлен был «от сената всеподданнейший доклад», в котором вслед за прописанием прежних служб просителя, сенат представлял на усмотрение императрицы челобитную Скорупы, в которой последний просил «утвердить» за ним до 30-ти крестьянских дворов, обещанных в 1746 г. его отцу «от бывшего в правлении малороссийских дел генералитета» и, кроме того, пожаловать ему «находящийся в Малой России на ваканции чин подскарбия генерального или одно из порожних полковничьих мест - в Киевском или Прилуцком полках, с армейским чином». Представляя эту челобитную и прося «в разрешение её указа», сенат добавил, что «по рассуждению сената, оной Скорупа как награждения в Малой России деревнями, так и к определению из состоящих в Киевском и Прилуцком полках полковничьих вакансий, на которую высочайшее соизволение будет полковником малороссийским, достоин». 184)

Мы не знаем - имел ли право сенат на подобные ходатайства, но во всяком случае императрица нашла, что просьба Скорупы могла быть ей представлена только от главного начальника края, и потому на сенатском докладе написала: «без представления графа Румянцова на сие поступить нельзя». Таким образом, и на этот раз Скорупа не достиг намеченной им цели, несмотря на предстательство людей несомненно сильных.

- Благорасположением Румянцова Скорупа, по-видимому, не пользовался. Убедившись, что полковничьего чина ему не добиться, Скорупа хотел удовлетворить свое честолюбие иным способом..

¹⁸⁴) Бумаги Сулим, архива. Сенатский доклад был подписан гр. Александром Бутурлиным, гр. Петром Чернышевым, Николаем Муравьевым и Федором Орловым. Вероятно, что Бутурлин, по старому знакомству со Скорупой, был при этом главным за него ходатаем.

Видя, что современная ему старшина, не довольствуясь своими казацкими чинами, стала искать и получать то великороссийские чины, то грамоты на дворянство, Скорупа начал тоже искать патентованного «шляхетства», для чего в 1765 г. подал новую челобитную о пожаловании ему «диплома на дворянство». Как на основание для такой просьбы, Скорупа ссылался на свое «древне польское шляхетство» и затем указывая на п. 16 табели о рангах, он как «чужестранный человек», просил признать за ним «прежнее дворянство его предков». 185)

Но представленные при этом доказательства дворянства предков Скорупы были настолько слабы, что и эта его челобитная осталась без удовлетворения.

- После этого Скорупа оставил свои искания, оставаясь обозным, пока в 1772 г. не был уволен от этого уряда с награждением, без всякого уже с его стороны ходатайства, чином «от армии полковника». 186)

Вместе с этим чином он получал и желаемое дворянство. У Скорупы была всего одна дочь, которую он выдал в 1772 г. за полковника Ак. Сем. Сулиму. Затем, прожив еще семь лет, Скорупа в 1779 г. умер. 187) Внук его, вспоминая о деде через сорок лет после его смерти, говорит, что это был человек «грозный, которого трепетали соседи...» 188)

¹⁸⁵) Сулим. Арх., 249. Об искании Скорупой диплома на польское шляхетство, см. там же, стр. 241.

¹⁸⁶) Получив полковничий чин, Скорупа надел форменную по чину одежду, сбрил усы, напудрил голову и в таком виде снял свой портрет, до настоящего времени хранящийся в церкви с. Кустич. Там же хранится и портрет его жены, в «роброне» и с веером в руке.

¹⁸⁷) Сулим. Арх., 160.

¹⁸⁸) Т ж., 285.

Текст приведен по изданию: А. Л. Лазаревский. Описание старой Малороссии. Том 1. Полк Стародубский. Издание второе // Под общей ред. О.Р.Вязьмитина, — Белые Берега: Группа компаний "Десяточка" (издательство Белобережье), 2008. - 560 с.