ЛИШИН НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ
(1843 – 1905 г.г.)
Он родился 27 июня 1843 года в Петербурге. Восприемниками от святой купели были император Николай I и генерал-лейтенант К.А. Шлиппенбах. По окончании Императорского Института Инженеров Путей Сообщения, 52-ой выпуск, 1865 года, был направлен на службу в Одессу архитектором-строителем. С 1870 года Николай стал заведующим первой линией железной дороги, соединяющей Одессу с Днестром. В 1874 году он назначен товарищем секретаря Одесского отделения Российского технического общества. В 1876 году вместе с братом Михаилом Андреевичем он участвует в проектировании и постройке в Одессе глазной клиники (известная ныне Филатовская глазная больница). С 1878 по 1884 годы работает архитекторам института по строительству железных дорог и, до перехода юго-западной железной дороги в казну, помощником инспектора Одесской железнодорожной линии, камергера, действительного статского советника барона Унгерн-Штернберга. В своей архитектурной деятельности он употреблял формы неоренессанса, неоготики и эклектики. В 1886 году он вместе с братом Михаилом руководил строительством здания Одесской конторы Госбанка, по проекту В.Ф. Мааса, на углу улиц Жуковского и Польской; здание монументальное и оснащено неоренессансным декором. На протяжении 20 лет, с 1883 был правительственным наблюдателем в Техническом железнодорожном училище и на железной дороге, председателем Городского народного училища (ранее называемое Когановское учреждение). В 1886 году он стал почётным мировым судьёй, статским советником, Гласным городской думы, членом правления Общества взаимного кредита.
Одесское общество взаимного кредита с 1867 по 1918 гг. являлось одним из сильнейших учреждений России, в 1895 году оно занимало 4-ое место среди 92-х существующих обществ такого типа. Членами правления в разные годы были, кроме Н.А. Лишина, такие выдающиеся личности, сыгравшие большую роль в развитии и становления Одессы, как: Маразли Г.Г., Троницкий Н. Г.,Граве В.В., Бернардацци А.И. и многие другие. Одной из важнейших сторон деятельности общества являлась благотворительная деятельность: постоянные пожертвования в пользу голодающих, неимущих, больных; на строительство храмов, памятников, приютов, библиотек.
Вместе с братом Михаилом в 1893 году спроектировал и построил госпиталь за Итальянским бульваром в районе Аркадии. С 1884 года Николай Андреевич стал членом правления общества взаимного кредита и членом театральной комиссии Одесского оперного театра. В частности он спроектировал к открытию театра в 1888 году противопожарную сигнализацию, наиболее современную и совершенную в то время. В Обществе взаимного кредита он много раз исполнял обязанности Председателя. Помимо общественной деятельности, он был известен как крупный инженер и архитектор-строитель. Им сооружены в Одессе фабрично-заводская больница Красного Креста и здание Касперовской Общины и церкви при ней (ныне не сохранилась). Весьма деятельное участие Николай Андреевич принимал в местном отделении Красного Креста, состоя там, со времени его основания, вместе с братом Михаилом, много лет членом правления.
Умер Николай Андреевич Лишин от ранения, полученного при беспорядках в Одессе 26 октября 1905 года. Вот, что писала «Одесский листок» в своём некрологе 27.10 (9.11) 1905 года:
«Одной из многочисленных жертв последних событий в Одессе сделался известный общественный деятель, инженер, Действительный Статский Советник Николай Андреевич Лишин. Он был ранен в ногу при переходе из своей квартиры, на Ремесленной улице 19 октября 1905г. Пуля попала в ногу и раздробила кость. В тяжёлом состоянии раненый был доставлен в больницу Касперовской Общины (им построенной). Здесь врачи нашли необходимым приступить к серьёзной операции ампутации ноги. Впоследствии, при исследовании больного, деятельность сердца его оказалась настолько слабой, что хлороформировать нельзя было, и врачи приступили лишь к извлечению пули. Операция эта причинила адские муки Н.А. Лишину и, хотя она была выполнена успешно, но последствия её оказались весьма печальными. Появились признаки гангрены, необходимо было отнять ногу, а состояние больного этого не позволяло. Болезнь обострилась, и вчера в 1 час 15 минут пополудни, несмотря на самый тщательный уход, после тяжких мучений Н.А. Лишин скончался.
Весть о его кончине быстро разнеслась по тем многочисленным учреждениям, где Н.А. Лишин беспрерывно работал много лет. Покойному было около 64-х лет. Он оставил двух сыновей (офицера и политехника), а также дочь. Тело Н.А. Лишина будет погребено в семейном склепе, в имении покойного Нивное Черниговской губернии. Там сооружена им школа для крестьянских детей и церковь с фамильным склепом. Панихиды в церкви Касперовской общины Красного Креста будут ежедневно в 6 часов вечера.
Вчера на гроб покойного был возложен венок от Общества Взаимного кредита и от Правления Красного Креста, Городской Думы.
На вокзал для погребения гроб будет доставлен в воскресенье 30 октября в 3 часа дня. Начало обедни в церкви с отпеванием в 12 часов дня».
В газете «Одесские новости» за 29.10. 1905 года, в новостях Городской думы вышла следующая заметка:
«В Думе, заседание 27 октября 1905 года.
Очередная октябрьская сессия, начавшаяся третьего дня, происходит под председательством исполняющего делами городского головы К.Э. Андреевского. По предложению председательствующего дума, прежде всего, почтила память скончавшегося Н.А. Лишина вставанием и решает возложить венок на гроб его, а семье выразить соболезнование.
Полезной общественной деятельности покойного посвящают также несколько слов гласные думы Иван Алексеевич Казаринов и Николай Иванович Драго, рисующие его как человека, принимавшего близко к сердцу преимущественно интересы рабочих.
По предложению этих гласных, дума поручает управе изыскать способ увековечения памяти покойного таким делом, которое имело бы в виду нужды рабочего класса».
30 января 1884 года, согласно старым малороссийским законам, генерал-лейтенант Андрей Фёдорович Лишин, передал имение Нивное Николаю Андреевичу, как младшему сыну имеющему потомство. 16 июня 1884 года, старшим нотариусом Стародубского окружного суда был утверждён следующий акт:
«1884 г. июня 16, от Статского Советника Николая Андреева Лишина, утверждён акт, совершённый 30 января, данный ему генерал-лейтенантом Андреем Фёдоровичем Лишиным, на дар имения, состоящего Мглинского уезда, в селе Нивном, в даче этого села в урочище Селище, в хуторах: Фёдоровке, Осиповском и урочище Гороховщине, заключает:
1. В селе Нивном господский дом с разными постройками, фруктовый сад, огородные и усадебные земли, мерою примерно 6 3\4 десятин.
2. Там же ветряная мельница с землёй при ней, мерою примерно 150 саженей.
3. В даче села Нивного участок пустошь Селище, в коем земли пахотной, сенокосной и лесной удобной 165 дес. 1712 саженей и неудобной 2 дес. 1648 саж.
4. Часть водяной мельницы по 2 камня и валяной сукновальни в хуторе Фёдоровке при деревне того же названия и часть плотины озера и земли под ними, примерно 10 дес. 696 кв. саж.
5. Хутор Осиповский с двором и постройками с землёю под ними и участок земли с дровяным и строевым лесом урочища Гороховщина, примерно 150 дес.
Цена имения 5000 рублей».
Ещё в Одессе Николай Андреевич Лишин находился в близких и дружеских отношениях с бывшим выпускником Строительного училища, знаменитым архитектором А.И. Бернардацци, которого он рекомендовал Одесскому градоначальнику.
Александр Бернардацци, талантливейший зодчий, автор многих выдающихся архитектурных памятников, как в Кишиневе, так и в Одессе, в том числе Купеческой биржи (ныне филармонии), над входом которой ему при жизни был поставлен памятный бюст.
Вместе с ним Лишин и спроектировал, а за тем и построил новую Рождества Богородицы церковь в селе Нивном. Помогали проектировать Николаю Андреевичу его брат Михаил и известный инженер М.М. Дитерихс. Денежные средства на строительство храма были переданы Андреем Фёдоровичем Лишиным. Строительство храма началось в 1895 году. По проекту строители начали строить стены нового храма вокруг старой деревянной церкви, чтобы не прекращать службы. Работы велись с весны до осени. Кирпич, самый лучший в уезде, возили на барже из Мглина по Ипути, известь привозили из Глинянки. По желанию Андрея Фёдоровича Лишина в новой церкви должен был располагаться семейный склеп Константинова-Лишиных.
Но предусмотрительный Николай Андреевич спроектировал в новом храме не один, а два склепа. Со стороны северного входа, был построен склеп для уже захороненных ранее останков генерал-лейтенанта Константинова К.И. (умершего в 1871г.) и его родной сестры, жены хозяина имения Констанции Ивановны Лишиной (умерла в 1872г.). Для обустройства склепа в земле устроили целую «комнату», размером два на два метра и глубиной до 2,5 метра. Стены и пол представляли собой кирпичную кладку, а потолком служило сооружённое в виде свода перекрытие. Стены белили известью. Захоронения проводились в случае похорон следующим образом: первый гроб (Константинова) устанавливали внутри ещё открытого склепа в углу и только тогда сооружался свод. Верх свода служил основанием для устанавливаемого на нём памятника. Для последующих погребений с западной стороны делали проход, в который спускались по лестнице, а затем разбирали стену склепа. Через образовавшийся склеп помещали гроб, а затем разобранную стену закладывали вновь кирпичом. Над входом в склеп лежала вровень с полом белая мраморная плита. Для своей семьи Николай Андреевич построил в церкви склеп со стороны южного входа, где был захоронен его сын Михаил в 1886 году и он сам в 1905 году. Но в настоящее время склеп не расчищен. Захоронения осуществлялись в цинковых гробах, вернее – деревянный гроб помещался внутрь цинкового запаянного фигурного футляра. Это было необходимо по следующим причинам: во-первых, исходя из того, что гробы не засыпались землёй, нужно было соблюдать элементарные нормы санитарии. Всего на момент освящения церкви в 1898 году, в двух склепах находилось 4 гроба. Рядом с храмом вдоль восточной стены к юго-востоку находилось небольшое церковное кладбище, огороженное также отдельным забором, на котором хоронили членов семьи Лишиных (брат Андрея Фёдоровича, Владимир и священник этого храма отец Гораин М.Ф.).
Так или иначе, могилы постоянно вскрывались, что невольно приводило, по христианской традиции, к осквернению лежащего здесь праха. «Уложение о наказаниях» 1848 года гласило, за разрытие могилы десять лет каторги, истребление или повреждение надгробных памятников – заключением в тюрьму на срок от 4-8 лет (вот бы это Уложение действовало и в 20-30-тых годах ХХ века). Когда за 20 копеек молодёжь разбивала надгробия памятников, а по 10 рублей за разбор маковок храма, сброс колоколов и крестов.
ДЕТИ НИКОЛАЯ АНДРЕЕВИЧА ЛИШИНА.
Николай Андреевич был женат, с 1875 года, на Марии Михайловне Красовской (род.11.01 1847г.), дочери губернского секретаря. Детей у них было четверо: Николай Николаевич родился 10 июня 1876 года, Михаил Николаевич родился 3 февраля 1878 года, Борис Николаевич родился 3 июня 1879 года и дочь Ольга Николаевна 1881 года рождения.
Фотография семь Лишина Николая Андреевича. Фото 1904 г.
Фотография представлена потомком Лишиных из Луганской области Дудиным Александром Ивановичем
Михаил умер отроком и похоронен был в церкви села Нивного 15 сентября 1886 году. Мальчик был талантливым и одарённым, с детства он с большим старанием учился играть на скрипке.
Николай Николаевич, закончил Владимирский Киевский Кадетский корпус, в 1895 году поступил в Константиновское артиллерийское училище в Петербурге. 13 августа 1897 года вышел из училища в чине подпоручика в 32 Артиллерийскую бригаду. В чине поручика, вместе с бригадой принимал участие в русско-японской войне, командовал ротой. Вышел в отставку по ранению в чине капитана в 1908 году, назначается начальником полицейского управления Суражского уезда. Во время второй мировой вернулся в бригаду. После революции пропал без вести. Был женат на Софье Львовне (урождённая Давыдова, дочь полковника Лейб-гвардии 4-го Стрелкового полка, погиб в 1914 году). В 1917 году уехала с дочерью Еленой в Новороссийск, а затем во Францию. Елена Николаевна умерла в 1960 году в Париже.
Борис Николаевич, воспитывался во Владимирском Киевском кадетском корпусе, по окончании его поступил в Санкт-Петербургский политехнический институт. Окончил экономический факультет в 1906 году. Петербургский Политехникум отличался от других политехнических институтов в Киеве, в Варшаве, нестандартным набором отделений (экономики, электромеханики, металлургии), по существу новых для России специальностей. По замыслу С.Ю. Витте, предвидевшего важность совместной деятельности экономистов и техников в ХХ веке, студенты- экономисты должны были составлять половину контингента.
Созданный полностью на государственные средства, институт имел всё для подготовки высококлассных специалистов. Кабинеты и лаборатории, общежития для студентов. Зачисление производилось без экзаменов, по результатам конкурса аттестатов, отсутствие оценок и экзаменационных сессий, обязательные летние практики и очень высокие требования к выпускным работам.
По окончании Политехнического института Борис Лишин вступил по обязательному призыву во вторую батарею 14 Артиллерийской бригады канониром на правах вольноопределяющегося 1-го разряда в29 сентября 1906 года, расположенную в Одессе. Уже 22 декабря он назначен бомбардиром, а 20 июля 1907 года младшим фейерверкером. 27 августа 1907 года он выдержал испытание на чин прапорщика запаса полевой артиллерии и уволился в запас армии 5 сентября 1907 года.
25 сентября 1907 года род Лишиных постигла ещё одна утрата. 25 сентября в Севастополе трагически погиб капитан Севастопольской Минной роты Николай Степанович Лишин. Его имя, изданием Русского Народного Союза имени Михаила Архангела, внесено в первую книгу Русской Скорби.
«Они не будут уже ни алкать, ни жаждать и не будет палить их солнце и ни какой зной: ибо Агнец, который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод, и отрёт Бог всякую слезу с очей их». (Апокалипсис Гл. VII, стих 16 и 17). Такой Союз выбрал к его некрологу, изданному в Петербурге.
«Капитан Минной роты Николай Степанович Лишин, принадлежит к группе тех людей, которые служебный долг, основанный на любви к своему народу и родине, ставят превыше всего. Чуждый всяких сделок с совестью, твёрдо установивший свои отношения к жизни, Николай Степанович никогда не изменял, и пал жертвой человеческого ненавистничества и злобы, этих краеугольных камней освободительного движения.
Николай Степанович родился 4-го октября 1873 года, в дворянской, помещичьей семье, где хранились старые заветы веры в Бога и любви к отечеству. Детские годы его прошли при самых благоприятных условиях для будущего развития его ума и характера. Отец и мать Николая Степановича, по отзывам лиц, их близко знавших, весьма вдумчиво и внимательно относились к воспитанию Николая Степановича, не допуская никаких строгостей, не проявляя излишне прав родительской власти, достигли прекрасной подготовки для дальнейшей жизни своего любимого и единственного сына. Отец его Степан Григорьевич Лишин сам был военный, а потому держась традиций этого сословия, которые, кстати, заметить, теперь почти утратили своё значение, отдал Колю в Киевский Владимирский кадетский корпус.
Один из его товарищей и по совместному обучению, капитан Николай Николаевич Лишин Родственник его, говорил о Николае Степановиче так:
«Это был закадыка, славный товарищ, терпеть не мог подлиз. Все его не только любили, но и уважали, а это чувство редко встречается между школьниками». Характеристика , говорящая всё о Лишине и невольно возбуждающая симпатии к этому человеку. По окончании кадетского корпуса он поступил в Николаевское Инженерное училище, где и окончил курс по 1-му разряду, а 12-го августа 1895 года произведён в подпоручики в Севастопольскую крепостную роту. Вот что свидетельствует о нём командир этой роты подполковник Грусевич-Нечай: «Николай Степанович был идеал офицера, честный, энергичный, любящий службу и за неё положивший жизнь. Отличный стрелок, прекрасный гимнаст, сильный, крепкий, образцовый строевик и превосходный товарищ. Он заслужил всеобщую любовь и в тоже время был непоколебимый исполнитель служебного долга. Николай Степанович был строг к себе и справедливо строг к своим подчинённым. Одним словом это был единственный офицер, который был в то время в роте». Одной из особенностей его отношений к солдату было отсутствие, так широко распространившегося, в последнее время, заигрывания с ним. Отличаясь заботливостью о жизни нижних чинов, он никогда ни вилял перед ними. Настойчивый в своих, всегда строго законных, требованиях, обладавший твёрдой волей и характером, он разумно и гуманно проводил воспитание солдата. Как, безусловно, честный человек, он не выносил недобросовестного отношения к службе. На этой почве у него был ряд конфликтов с бывшими командирами. Но нужно заметить, что, по отзывам близко знавших состав роты, её настроение, солдаты были распущены, дисциплина стояла на низком уровне. Немногие из офицеров занимались солдатом, ещё менее входили в его жизнь и старались сблизиться с ним не поблажками, а путём разумного понимания требований службы и внушения понятия о долге. Николай Степанович был исключением. Что можно было требовать от солдата, говорит один из его сослуживцев, когда командир роты, бывший в период предшествовавший убийству Лишина, управлял хором певчих, а не командовал частью. Не ограничиваясь окончанием Инженерного училища, капитан Лишин окончил офицерские электротехнические классы и перешёл в минную роту, где проявил другую сторону его полезной жизни. От природы весьма любознательный и посвящавший большую часть времени научным изысканиям в области его специальных знаний, он занимался различными изобретениями и усовершенствовании взрывчатых снарядов. По объявлении войны с Японией Лишин отправился на Дальний Восток добровольцем, где получил в заведование мастерскую по изготовлению ручных гранат, которыми снабжал всю армию. Сперва мастерская была в Мукдене, а потом в Харбине. Им было предложено усовершенствование в деле ручных гранат, в направлении изменения предохранителя, которое гарантировало полную безопасность в обращении с ними. Подробное описание этого изобретения можно найти в Инженерном журнале №1 январь 1908 года. Изобретение это, несомненно, полезное для дела, никаких материальных и служебных выгод Лишину не принесло, да он и не старался их извлечь. В последние дни жизни он работал над изобретением минного замыкателя. Значит и тут в этой сфере своей деятельности Николай Степанович направлял и могучую энергию, и знание на служение родине, чуждое каких либо материальных и служебных выгод, всегда им отвергавшихся в принципе. Впрочем, на скромного изобретателя и труженика мало обращали внимания те, кто мог бы содействовать развитию его специальных способностей на общую пользу. Приехав, по окончании войны, в Севастополь в свою часть, он был поражён падением дисциплины, как в роте, так и вообще в войсках Севастопольского гарнизона – «Потёмкин», «Шмитовский бунт», отдельные выступления в морских командах производили на него возмущающее и удручающее впечатление. Нередко встречаясь с товарищами по службе, со знакомыми моряками, он открыто высказывал свои взгляды на ближайших руководителей революционного движения, на евреев и старался доказать, что как-бы неудовлетворительно ни было наше государственное устройство, как-бы ни страдала от этих причин наша жизнь, но раз во главе так называемого «освободительного движения» стоят евреи и их деньги, к нему не должен примыкать ни один русский человек. Его товарищ Д.И. Киселёв, долго живший вместе с ним в одной квартире, говорит: «в беседах с нижними чинами Лишин не скрывал от них кто, по его мнению, виновники возникшей смуты, скоро дошедшей до открытого восстания флотских команд и в некоторых частях пехоты». Наблюдая творившиеся безобразия во Владивостоке, а затем и в Севастополе, Николай Степанович не был в качестве стоявшего в стороне наблюдателя, напротив, он переживал сердцем, ужас протекавших перед ним событий, а пытливым умом понимал, кто ведёт предательство родины и куда направляет бунтарская рука невежественные грубые инстинкты. Нередко он жаловался на недостаток людей, понимающих совершающееся на их глазах, указывал, что попустительство в разных воинских частях, доходившее до унизительного задабривания солдата, явно обнаруживает трусость командиров частей, страх за свою собственную персону. Он открыто протестовал в этом направлении в обществе и в тех собраниях, где ему представлялось по положению это возможным. Среди нижних чинов Лишин был строг и требователен, взыскивал за каждое отступление от воинского устава и дисциплины, но никогда, как удостоверяет его ближайшее начальство, не был несправедлив, тем более жесток и заслужил любовь солдата и уважение товарища, не смотря на разность взглядов с некоторыми из офицеров, состоявших вместе с ним в роте.
Семейная жизнь Николая Степановича отличалась редким согласием и любовью. Лишин был восхитительный муж и отец, это был примерный семьянин, страстно любивший жену и сына своего Борю.
И вот над этим примерным перед Царём и родиной исполнителем долга, революционным отребьем был произнесён смертный приговор, лишивший отечество одного из своих верных слуг, семью горячо любимого мужа и отца, наук одного из серьёзных работников, а общество – полезного сочлена.
Как известно в Севастополе и в других местах после прекращения силой мятежных выступлений, настало внешнее затишье. Выборгское воззвание, главным образом подстрекавшее деревню не давать солдат, вызвало среди населения недоумевающее впечатление, смутное состояние, отразившееся и на войске. Мятежные выпады среди войск Севастопольского гарнизона ясно показали, что команды увлечённые агитаторами на бунт пошли за их призывом, в большинстве, совершенно не отдавая себе отчёта о своих же действиях. Минная рота, в которой служил Лишин, была достаточно распропагандирована. Он это знал и никогда не смотрел на революционное развращение солдат сквозь пальцы. Беседуя с солдатами, убеждая их в пагубе всего того, что так усиленно им внушают, Лишин в тоже время боролся с проникновением пропаганды в роту и, разумеется, был нежелательным для революционных групп препятствием к успеху их работы. В случаях обнаружения агитации был неумолим и никакие компромиссы не допускал. Но язва разрушения воинской дисциплины в роте была так велика, распущенность так била в глаза, что усилия Лишина и его товарищей были напрасны. Мы видели, что собой представляли командиры рот. Ряд таких неспособных людей, довели минную роту до полной распущенности и падения дисциплины. Лишин – жертва этого режима. Причина убийства – месть революционеров нижних чинов, распропагандированных евреями.
26-го сентября Н.С. Лишин отправился после обеда в казармы. По обыкновению нежно простился с женой, поцеловал Борю, весёлого и жизнерадостного. Предчувствовала ли жена, что она видит в живых своего Колю в последний раз. Сам Николай Степанович, в последние дни жизни, часто задумывался над смертью, что доказывает найденное в его бумагах стихотворение «В ожидании смерти». Уходя из дома, он всегда прощался с семьёй. Настали сумерки, Лишин окончив занятия, пошёл домой. Невдалеке от казарм его встретили два человека: это видели прохожие. Предполагают, что это были рядовые минной роты, так как встретив направляющихся на него неизвестных, Лишин должен был принять меры предосторожности. Один из неизвестных подошёл к Лишину и почти в упор выстрелил из браунинга, Николай Степанович, как подкошенный, упал на землю. Из головы хлынула кровь, несчастный корчился в предсмертной судороге. Но этим убийца не ограничился. Опасаясь, что Лишин ещё жив, убийца выпустил ещё 5 пуль в голову и когда перед убийцей лежал недвижимый труп, он бросился вместе со своим помощником в бегство. Вскрытие показало, что одна пуля попала в грудь, а три в голову. Всё это случилось за несколько секунд. Караул, бывший в момент убийства в 100 шагах, выстрелов не слышал. Многие удостоверяют, что убийцу в роте знали, но были так терроризованы, что никто не решился его назвать. Впоследствии два солдата минной роты бежали, в них подозревают и теперь убийц Лишина.
Так погиб славный и первый офицер, как называет Лишина командир роты, чудный товарищ, говорят с болью в сердце офицеры-сослуживцы и идеальный семьянин, безнадёжно оплакиваемый женою и сыном. Занося этот печальный и возмутительный факт на страницы воспоминаний о покойном Николае Степановиче, скажем: погиб слуга долга перед отечеством и Царём погиб на своём посту, всегда защищая честь и достоинство своей родины, никогда не изменяя своим убеждениям и твердо, стоя на страже закона и порядка, за исповедание которых и принял преждевременную мученическую кончину, от руки тех, у кого нет Бога, нет любви, нет правды».
