В новогодние праздники я посетил
довольно известную в кругах,
интересующихся архитектурой, усадьбу
екатерининского фаворита графа Петра
Васильевича Завадовского. Она была
отстроена в 80-90-х годах XVIII века
на площади более 1,5 квадратных
километров и в честь своей
благодетельницы названа
Екатеринодаром. Впрочем, царица
вскоре умерла, но Петр Васильевич до
конца своей жизни остался на посту
министра просвещения.
Усадьба строилась на века, чтобы и
потомки могли восхитится полетом
мысли и фантазии владельца.
Проектировал усадьбу великий Джакомо
Кваренги и конечно же он развернулся
на брянских просторах с размахом. Не
обошлось и без любимых им колонн. В
обычной брянской деревне был создан
великолепный архитектурный ансамбль.
Усадьба неоднократно переходила от
одних владельцев к другим, утрачивая
первоначальный вид. Сын графа П.В.
Завадовского в 1812 г. продал ее
семейству Энгельгардт, от которого
она попала в 1847 г. в руки барона
Черкасова, потом к некоему
Атрыганьеву, затем к купцу Самыкову,
а в нач. 20 в. к гомельским купцам
Голодцам, при которых окончательно
запустела, утратив многие
садово-парковые постройки и
убранство интерьеров дворца. Уже в
начале прошлого века он был в
аварийном состоянии и начал
разрушаться.
01.
Перед поворотом на Ляличи, где и
находится бывшая усадьба
Завадовского, стоит вот такой
памятник советскому совхозу. Как это
не странно, усадьба начала умирать
еще до революции. В начале второго
десятилетия прошлого века был
выпущен богато иллюстрированный
альбом, посвященный усадьбе.
Собственно, только благодаря ему мы
можем получить представление о всей
красоте дома и пристроек.
02.
Сейчас от усадьбы практически ничего
не осталось. От главного дома
остался только подвал, левое крыло
практически полностью разрушено, в
правом когда-то была то ли школа, то
ли пионерлагерь.
03.
Наиболее сохранившееся здание –
конюшни.
04.
Размах впечатляет, маленький
конезавод. Когда-то напротив этого
здания стояло точно такое же –
оранжерея. Трудно представить, что
все это принадлежало одному
человеку.
05.
В уцелевших зданиях практически
ничего нет. Местные потихоньку пилят
балки.
06.
Левое крыло практически полностью
разрушено, остались только несущие
стены. Кирпич был вывезен для
строительства в Сураже фабрики по
производству картона.
07.
Боковое крыло.
08.
Парадный вход.
09.
10.
Правое крыло сохранилось чуть лучше.
Сразу после революции здесь
располагалась еврейская община,
потом артель сельского хозяйства и
ремесла, а потом какое-то детское
учреждение.
11.
12.
Межъэтажных перекрытий уже нет.
Скоро здесь будет так же, как и на
седьмой фотографии.
13.
Видны следы перепланировки.
14.
Если провалиться в яму на втором
этаже…
15.
…можно очутиться на
первом/подвальном.
16.
Большой правый флигель
переоборудовали в спортзал.
17.
18.
19.
20.
Внимательный читатель обнаружит, что
здание как бы полузакопано.
Изначально первый этаж действительно
был первым, а не цокольным.
21.
По тогдашнему обычаю ни одного
здание в глубинке не могло быть выше
императорских строений в Петербурге.
Павлу I донесли, что ляличский дом
Завадовского выше царского дворца в
Гатчине. Возмущенный император
отрядил в Ляличи специальную
комиссию. Но прослышавший об этом
граф велел за одну ночь засыпать
песком цокольный этаж. В итоге
дворец оказался чуть ниже
гатчинского.
22.
В комплекс усадьбы входит
красивейшая и крупнейшая церковь
Брянской области – церковь
Екатерины. Про нее я расскажу
отдельно в следующий раз.
«С тяжелым чувством расстаешься с Ляличами. Гнетущая тоска о непоправимой, непростительной запущенности дворца охватывает душу. недвигающаяся его гибель приводит в отчаяние. Реставрировать дворец уже ныне не возможно: не найдется ни средств, ни исполнителей, не говоря уже о невозможности восстановить былую внешнюю и внутреннюю обстановку. Впрочем, нужно ли роптать на судьбу? – Тщательно и всесторонне реставрированная усадьба много потеряла бы в своей еще не поколебленной подлинности. Пусть многое разрушилось, многое утрачено, но все же и в таком виде усадьба еще представляет огромный художественный интерес.»
Федор Федорович Горностаев «Дворцы и церкви Юга», 1911