В пятнадцати
километрах от города Мглина расположено село Разрытое, основанное еще
задолго до нашествия татаро-монголов на Киевскую Русь. И расположенные в
двух верстах от него курганы - память о тревожной "молодости" этого селения.
Нам не дано
знать об истории Разрытого ранних лет его существования. Но хорошо известно,
с каким восторгом отзывались современники о находившемся в этом селе имении
графа Василия Гудовича, расположенном на возвышенной местности и окруженном
вековым сосновым бором. На севере его имелось обширное озеро, с западной стороны
тянулся фруктовый сад, за ним крестьянские постройки. С южной стороны
гордостью графа был парк с искусственно выращенными деревьями разных пород,
прорезанный множеством живописнейших аллей и дорожек.
В центре села высился
каменный храм во имя архангела Михаила, построенный владельцем имения на
месте одноименной деревянной церкви в 1834 году. Церковь, возле которой
позднее был похоронен владелец имения В. Гудович, была трехпрестольной и
хранила такие редкие «книги, как "Анфологион" (1678 г.) и "Апостол" (1695
г.)
В этом родовом имении,
доставшемся по наследству, дочь графа, княгиня Александра Васильевна, вдова
вице-адмирала, директора инспекторского департамента Морского министерства
М.П. Голицына, основала женскую общину, названную Святотроицкой Покровской.
Создавала ее по образцам давно существовавших Санкт-Петербургской
Александровской и Московской Марфо-Мариинской женских общин, создательницами
которых были состоятельные подвижницы, исповедующие евангельские заветы
милосердия.
Такие общины являлись
своеобразными женскими монастырями в миру, где не требовали пострига в
инокини. Они объединяли физически здоровых женщин от .21 до 40 лет всех
сословий и званий. При аттестации женщины давали обет безупречного поведения,
аскетического образа жизни и отречения от мирских соблазнов во имя
страждущих. Жизнь и труд их определялись уставом, подобно монастырскому.
Уставом, утвержденным
Святейшим Синодом 5-19 июля 1900 года, определялись следующие цели
Разрытовской женской общины, уже насчитывавшей 25 человек: "Доставление
желающим вести жизнь благородную и распространение среди окружающего
населения христианского благочестия путем воспитания и обучения
подрастающего населения в духе православной церкви и призрения немощных и
бедных".
Для финансирования
задуманного мероприятия княгиня жертвовала 50 000 рублей государственной
четырехпроцентной ренты, из которых 35 000 выделялись на строительные нужды,
а 15 000 на содержание общины и священника. Она также отдавала 1000 десятин
земли своего имения. Община была открыта 1 .октября 1900 года.
Трудовой день сестер
общины начинался ранним утром и заканчивался в полночь молитвами. Каждая из
них выполняла определенное послушание (работу) в хозяйстве общины. Работали
все с усердием и на равных. Освобождались только больные. Но поскольку
главным в деятельности русских женщин была подготовка сестер милосердия с
прочными медицинскими знаниями и навыками ухода за больными и ранеными, что
отсутствовало в практике Разрытовской общины, определением Синода от 21-28
апреля 1904 года последняя была обращена в монастырь.
Жили инокини, число
которых к 1907 году возросло до 80 человек, в отдельном выстроенном здании,
в котором также размещалась школа-приют для девочек-сирот. Конечно, из-за
ограниченных возможностей самой обители, не представлялось возможным решение
всей проблемы обездоленных детей, тем не менее, существование такой школы
было благом. В Разрытовском монастыре находили сердечное тепло малютки от 6
до 10 лет, получавшие за годы учебы не только общее образование, духовное
воспитание. но и навыки в каком-либо мастерстве.
Атмосфера жертвенности и
гражданского долга в этой обители находила свое выражение не только в работе
на добровольных началах и безвозмездно с детьми. Нельзя обойти стороной и
заботы насельниц о своих постаревших и больных духовных сестрах. Все они
жили в монастыре в благоустроенной богадельне, на полном обеспечении и
тщательном уходе. Нередко, из сострадания, туда помещали и беспризорных,
немощных старушек, особо нуждающихся в помощи. Поэтому неудивительно, что
разрытовские насепьницы почитались жителями Мглинского уезда и богомольцами
за нравственную чистоту, сердечность и отзывчивость.
Монастырь в годы
русско-японской войны перечислял в фонд пострадавших от нее 100 руб.
Ежемесячно отсылались определенные денежные суммы в пользу попечительства о
слепых Черниговской губернии, Общества Красного Креста. Одним словом,
насельницы обители честно выполняли свою клятву, данную при вступлении в
Разрытовскую общину. Вот так проходила жизнь обитательниц Святотроицкого
Покровского монастыря, жизнь в молитвах и неустанном труде -обычная мирная
жизнь со своими заботами.
Нельзя сказать, что все у
них было ладно да гладко. Сюрпризов, не всегда жепательных, жизнь подносила
немало...
7 сентября 1908 года
группа революционеров, неизвестно какого толка, произвела в монастыре
экспроприацию его денежных средств. Все проходило по классической форме
обычных грабежей, только без черных масок и убийств. Вечером того памятного
дня, накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы, в церкви шло
всенощное бдение. Кроме монашек в монастырском храме находилось 30 богомолок.
Неожиданно раздался громкий голос: "Прекратите богослужение! Стоять на
местах! Будем стрелять!" Испуганно оглянувшиеся женщины увидели, что в
церковь вошло несколько мужчин "прилично одетых, в фуражках, с револьверами
в руках. У некоторых на поясах виднелись кинжалы".
Служивший всенощную
священник Дмитрий Красногорский, выйдя из алтаря, велел продолжать чтение
канона, но один из прибывших перебил его, закричав: "Прекратите богослужение,
иначе стрелять будем". Женщины бросились к дверям, но выходы были уже
закрыты. Подойдя к вошедшим, настоятельница Архелая спросила: "Что надо?" И
тогда один из них снял фуражку и сказал: "Простите, матушка, нам деньги
нужны. Укажите, где деньги?"
- Денег у меня нет.
"Есть, есть", - уверенно
заявил незнакомец. Тогда игуменья, указав на дверь своей кельи, произнесла:
"Идите, ищите сами". И, отвернувшись, отправилась слушать читаемый
священником акафист св. Феодосию. Женщины продолжали молиться, чутко
прислушиваясь к тому, что творилось за дверью игуменской кельи. Им был
слышен треск, разбиваемых шкафов и сундуков. Захватив обнаруженные два
золотых наперсных креста, один из которых был украшен драгоценными камнями,
10 рублей и вещи келейных послушниц, потребовали показать церковные кружки.
В одной из них нашли всего два рубля серебром. Недовольные столь скромными
находками, обошли все кельи, забрав все серебряные крестики и иконки. Затем
покинули монастырь, пригрозив присутствующим стрельбой, если выйдут из
церкви вслед за ними.
Но самое страшное
насельниц ждало впереди. В декабре 1917 года уполномоченным Мглинского
уисполкома Н.С. Грибовым и представителем Романовского волостного Совета был
составлен акт переписи монастырского имущества, объявленного народным
достоянием. Затем последовало разграбление всего хозяйства святой обители.
1012 дес. 1500 саж. земельных угодий были изъяты и переданы земельному
комитету. На этих землях разместилось хозяйство Разрытовской сельхозшколы.
Когда в апреле 1918 года
игуменья с сестрами обратилась к новым властям с просьбой о выделении пашни
и сенокоса, ссылаясь на то, что как гражданки своей страны и часть
трудящегося народа, имеют полное право на достойную жизнь, им выделили всего
лишь по 8 дес. огородной пахотной земли и сенокоса. Мало того, еще в январе
Мглинский уисполком потребовал выдачи 20000 руб. из неприкосновенного
монастырского капитала. С ноября 1917 года по июнь 1918 года для нужд
Красной Армии было конфисковано 7 лошадей, крытый фаэтон, бричка, 4 быка, 15
коров, 4 свиньи,4 овцы и 200 пудов сена.
Потихоньку отбирались и
монастырские здания. 15 апреля 1918 года Мглинский медико-санитарный отдел
обратился в уисполком со следующим предложением: "Ввиду тесноты и
неприспособленности нынешнего помещения под детский приют на 65, а возможно,
и большее число детей, в будущем перевести детский приют в с Разрытое, в
монастырские здания, т.к. там разворачивается и фельдшерский пункт".
В разграблении обители
принимали участие и местные крестьяне. Ими были увезены 120 пудов сена, 3
овцы и 12 колод пчел.
В довершении всего в
апреле того тревожного восемнадцатого года обитель подверглась нападению
разбойников, во время которого в церкви были убиты послушница Василиса
Марковна Никитенкова и богомолка Евдокия Горбатенкова. А весной следующего
года эпидемия сыпного тифа унесла с собой немало жителей Разрытого и
насельниц монастыря.
Неприятные события
нарастали, как снежный ком. Постановлением президиума Мглинского уисполкома
от 24 июня 1921 года Разрытовский монастырь ликвидировался. Мотивируя
причины его ликвидации, председатель исполкома Андросенко заявил, что
обитель "является контрреволюционным гнездом на четыре уезда Гомельской
губернии, во главе которой стоят игуменья монастыря Ващенко и священник
монастыря Красногорский, а также делопроизводитель Разрытовского лесничества
Пазон, связи которого установлены с центром и четырьмя северными уездами,
как-то Почепским, Стародубским, Нозозыбковским и Суражским". Ликвидация
монастыря подтверждалась постановлением уисполкома от 25 мая 1922 года. Все
имущество обители было конфисковано и частично использовано для оборудования
партклуба.
Возмущенные произволом,
учиненным местными властями в Разрытовском монастыре, в котором среди 160
монахинь было немало больных и престарелых, члены Унечского церковного
совета Никольской церкви обратились 12 июля 1921 года с жалобой к
председателю ВЦИК М.И. Калинину и в Гомельский губисполком. В ответной
телеграмме Михаил Иванович распорядился: "До рассмотрения дела о выселении
религиозной общины, в числе 160 человек, находящихся в с. Разрытое
Романовской вол., предоставить им помещение для жилья". Одновременно в тот
же день за личной подписью Калинина была послана грозная телеграмма
Гомельской ГубРКИ с требованием строжайшего расследования и привлечения
виновных к ответственности.. Но, пока телеграммы дошли до губернских властей,
пока Гомельская ГубЧК добралась до с. Разрытое, местные уездные власти свое
темное дело довершили до конца. И монахини вынуждены были выехать из села к
родным или знакомым в разные уголки России...
Прошли десятилетия, и мало
кто ныне помнит о подвижницах христианского милосердия - насельницах
Разрытовского Святотроицкого Покровского монастыря. Правда, сохранился
Михайловский храм, наружный вид которого изменился мало. Стены же внутренней,
алтарной части, ободраны до кирпича, а с боковых стен с укором взирают
сквозь слой лики святых, запечатленных девним мастером. Эта церковь да
расцветающие весной кустарники монастырского парка напоминают людям об
угасшей жизни Разрытовской обители.
